Утопии, дистопии, антиутопии – истории о местах ("топосах"), где законы существования отличаются от наших, но понятны и одновременно загадочны для нас так же, как наши собственные страхи.
Слово "утопия" придумал в начале XVI века англичанин Томас Мор. Его работу "Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия" быстро перевели на множество языков, распространяя неологизм по всей Европе и за ее пределами.
В слове "утопия" есть такое двоякое значение. "У" как "идеальное" (если переводить с греческого) и "у" как "отсутствующее" (если переводить с латыни). Замечательная ренессансная игра на двух классических языках. Отсутствующее идеальное место. Уже у Мора речь шла о чисто умозрительном варианте того, как якобы могло работать общество. Интересно, что в письмах Мора знаменитому философу Эразму Роттердамскому фигурировало название Nusquama, что переводится примерно как "Нигдея".
Разумеется, трактаты об идеальном устройстве мира люди писали и задолго до появления "Утопии". Стоит вспомнить хотя бы труды античных философов, в частности Платона и его "Государство". Но историю жанра принято отсчитывать именно с труда Мора. Еще одним известным автором утопий был Герберт Уэллс, знакомый читателям в основном как научный фантаст.
Тексты о мечтаниях, антимечтаниях и глупости подобных надежд можно в широком смысле назвать утопиями. Все остальные термины сюда входят. Это тексты о будущем или параллельном настоящем, где все отлично устроено. Дистопия или "отрицательная утопия" – это вывернутая утопия, когда хотели как лучше, а получился ужас. Домечтались. Хаксли ли это? Не думаем. Это, конечно, Оруэлл и, наверное, Замятин. Антиутопия – это текст, выступающий против того, чтобы намечтать себе идеальное будущее, направленный на то, чтобы иронически показать наивность такого рода социальных и научных конструкций.
Не всякая история об ужасно устроенном мире будет антиутопией или дистопией. Важная черта таких текстов – идеально функционирующее, в высшей степени регламентированное устройство общества, на системном уровне отказавшегося от перемен.
Такое общество не готово меняться и не готово к разнообразию, ригидно, вне зависимости от того, насколько оно развито или интеллектуально. Например, постапокалипсис – это обычно про хаос, про состояние, когда никакие общественные договоренности не работают, как должны. Антиутопия – это когда общественные договоренности очень хорошо работают и ничто не работает за их пределами. Полное отсутствие хаоса.
Утопия – это мечта о том, что глобальные проблемы человечества и человека в обществе могут быть решены – раз и навсегда. Отрицательная утопия становится расплатой человечества за воплощенную мечту. Она обращается к страхам, актуальным для общества здесь и сейчас, показывая, что любая безальтернативная система, способная избавить людей от страданий (голода, войн, сомнений и так далее), лишает человека права выбора, возможности развития и, как следствие, человечности.
Тотальная слежка, биополитика, дающая государству право распоряжаться человеческим телом и превращающая его в инструмент (например, в пушечное мясо или сосуд для производства потомства, как у Маргарет Этвуд в "Рассказе служанки"), потеря индивидуальности и контроль сознания (при помощи системы наказаний, удовольствий, медикаментов, гипноза и так далее), отторжение природы и экологические проблемы – частые мотивы отрицательных утопий. Многие из этих тем – ключевые для культового текста Хаксли.
"Дивный новый мир" во многом был написан в ответ на научные утопии Уэллса, вызывавшие у Хаксли негодование. Для того чтобы полемика имела смысл, Хаксли необходимо было строить каркас своего мира, используя последние научные достижения. Этот роман в каком-то смысле является энциклопедией современных для двадцатых годов ХХ века знаний. Хаксли повсюду возил с собой Британскую энциклопедию и внимательно следил за научным дискурсом, отслеживая не только события, но и направления научной мысли. К примеру, искусственного оплодотворения на момент написания текста еще не существовало, но разговоры о такой возможности в научной среде велись. Так в "Дивном новом мире" появились "младенцы в бутылках", а место родов заняла "откупорка".
Люди не замечают, что этот роман – очень иронический. В нем масса юмора... Хаксли издевается абсолютно над всем, начиная с имен героев. Женский персонаж – Ленина Королева. Это же анекдот. В одном имени Ленин и король. Общество, зашедшее в идиотический тупик, хотя очень счастливое, а с другой стороны – нечистоплотная дикость. Никакой середины.
Главным для такого романа, конечно, становится вопрос о том, что же такое счастье, почему счастливое, мирное, сытое общество вызывает у нас, сторонних наблюдателей, такой ужас. Дело, наверное, в том, что договориться о том, что такое счастье, невозможно, обладая свободой воли. Для того чтобы подавляющее большинство достигло счастья, оно должно быть навязано извне, а люди – лишены возможности рефлексировать.
"О дивный новый мир" был фантастикой в момент написания. Бесконечное шоу, дополненная реальность, которая все время гиперстимулирует людей и из которой нет выхода не потому, что их будут бить дубинками, а потому, что по-другому уже нельзя. Бесконечная фабрика удовольствий, которая не дает тебе возможности ни думать о собственной жизни, ни совершать свободный выбор. Когда ты постоянно находишься во второй реальности, полноценно существовать в то же время в первой очень трудно.
Эту же линию продолжают, например, "451 градус по Фаренгейту" Рэя Брэдбери и "Голодные игры" – мировой бестселлер писательницы Сьюзан Коллинз, вышедший уже в XXI веке.
На развитие отрицательных утопий повлияло большое количество факторов, связанных с социальным и научным развитием общества, как и с восприятием времени. ХХ век сделал самые дикие кошмары и самые невероятные мечты почти осязаемо реальными, и это дало мощный толчок развитию жанра.
Представьте себе мир, в котором жизнь появляется в пробирке. На протяжении нескольких месяцев будущие общественные единицы (врядли их можно назвать детьми) развиваются в инкубаторе. Никакого равенства между ними нет. Судьба каждой единицы определена еще до ее рождения и формируется лишь из государственных нужд.
К примеру, государству нужны космонавты. Что в таком случае оно делает? Правильно, дает команду выращивать людей, которые уже адаптированы для будущих полетов в космос.
Такое осуществимо благодаря химическому вмешательству в развитие зародыша, из-за которого каждая особь рождается с определенными качествами. Те или иные качества зависят от касты, в которую определяют зародыша (о них поговорим чуть позже).
Наука Нового мира продвинулась настолько, что старость и другие естественные человеческие недуги больше не тревожат людей. Достигнув возраста в 30 лет, человек просто перестает стареть. Он остается молодым и полным сил на всю жизнь, вплоть до своей смерти.
В мире больше нет места голоду, ведь появились синтетические продукты. Они богаты витаминами и прекрасно замещают прежнюю, натуральную пищу. Что касается натуральной пищи, то сельское хозяйство по-прежнему существует, но оно больше не выполняет свою главную задачу – кормить население. Это пережиток прошлого, который остался лишь для занятости населения и уменьшения процента безработицы.
Если же людям надоест тактильный кинотеатр, в котором зритель может почувствовать себя на месте героев, или же просмотр телевизора, то есть средство покруче – сома. Это наркотик в виде таблетки, который не наносит никакого вреда организму человека, но дает уйму незабываемых ощущений.
Он не вызывает привыкания, с него нет ломки и других печальных последствий. Выдается сома каждому человеку в течение дня в количестве 4 таблеток по половине грамма. Хоть печальных последствий и нет, больше этой нормы употреблять не рекомендуется. У населения есть даже свои девизы по поводу наркотика (естественно навязанные государством).
Сомы грамм – и нету драм. Лучше полграмма, чем ругань и драма.
Население в Дивном Новом мире делится на 5 каст: альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Начнем с самой развитой и малочисленной, то есть с альф.
Альфы в романе Дивный Новый мир занимают самые высококвалифицированные должности: управленцы, директора, врачи, преподаватели и т. д. Наиболее интеллектуально развиты из всех каст и всегда ходят в одежде серого цвета. Чуть выше единиц из других каст.
Беты в этой пирамиде находятся на следующей ступеньке после альф. Интеллектуальный уровень чуть ниже, соответственно и занимают должности: заместителей, старших помощников, медсестер и т. д. Ходят в одежде яркого красного цвета.
Гаммы и дельты в романе О Дивный Новый мир – это две касты, которые не сильно-то и отличаются друг от друга своим умственным развитием. Ходят в зеленом и хаки соответственно (даже одежда похожих оттенков). Как правило, занимаются незамысловатой, но тяжелой работой (короче обычные работяги).
Ну, тут-то мы и подобрались к самой последней касте, на которой держится вся эта система. Эпсилонов сам Хаксли описывает как «обезьяноподобных полукретинов». Это быдланы, которые не умеют читать, писать и тем более считать. Встретить эпсилонов можно разве что в шахтах или на каких-то жестких конвейерах.
Но у всех 5 каст есть парочка общих деталей:
• Каждый член касты прославляет и восхваляет свою касту.
• Каждый человек восхищается вышестоящими и презирает нижестоящих.
• Склонности к роду деятельности прививаются во время развития зародыша.
• Каждому человеку с детства прививается культ потребления.
• Лучше новое купить, чем старое носить.
• Прорехи зашивать – беднеть и горевать.
В романе есть 3 действующих лица, вокруг которых и крутится сюжет. Начнем с самого первого. Бернард Маркс – альфа-плюсовик, непохожий на своих товарищей по касте. Ростом он почти с дельту, очень замкнутый, проводит большую часть свободного времени в одиночестве, размышляя о бытие, из-за чего обладает не самой хорошей репутацией в коллективе. Ходят слухи, что его внешние особенности связаны с инцидентом, который произошел во время его развития в бутыли. Кто-то ошибся, подумав, что он гамма, и влил ему спирта в кровезаменитель. По должности – специалист по гипнопедии (методика обучения во время сна). Бернарду симпатизирует лишь одна девушка по имени Ленайна.
Ленайна Краун – бета, которая работает медсестрой на конвейере по производству людей. Краун представляет из себя типичную и наивную бета-девушку за исключением одной детали: она состоит в связи лишь с одним мужчиной. Эта деталь вызывает вопросы как у ее подруг, так и у высших органов, ибо так не принято.
Ну, и последний герой – парень по имени Джон, или как его называют в большей части романа «Дикарь». Почему же он получил такое прозвище? А дело в том, что Джон – это человек, который с момента своего естественного рождения проживает в так называемой резервации. Это зона, которую государству просто невыгодно окучивать, ведь ее население ничтожно мало, а затраты потребуются колоссальные. Потому Дикарь – это обычный молодой человек, чем-то похожий на нас.
Это было небольшое введение в Дивный Новый мир. Надеемся, у вас сложилась определенная картина этого мира и вы поняли основные моменты. Теперь скажем пару слов о сюжете, с которым у Хаксли довольно большие проблемы. Дело в том, что Хаксли сосредоточил все свои силы на описании самого Нового мира, нежели каких-то действиях. Из-за этого сюжет в романе довольно банальный, а временами и скучный.
После описания мира и знакомства с персонажами, а именно с Бернардом и Линайной, наконец начинается какой-то движ. Бернард Маркс едет на уик-энд в индейскую резервацию и, конечно, берет с собой Линайну. Там они встречают Джона и из разговора выясняют одну важную деталь: Джон – это сын директора воспитательного центра, в котором наши два путешественника как раз и работают. Зная это, Бернард решил забрать Джона в Лондон вместе с собой.
Приехав в Лондон, Джон очень сильно удивился. Он представлял этот Дивный мир другим, нежели есть на самом деле. Вот на этом-то и строится основная задумка автора: показать этот Дивный Новый мир настоящему человеку, а затем на этом контрасте рисовать читателю «прекрасные» образы антиутопии.
Героев своего романа Хаксли наделил именами, которые отсылают читателя к личностям, так или иначе повлиявшим на науку, экономику и технологии мира времен автора.
Так, главная героиня романа получила имя Линайна Краун (в оригинале Lenina Crowne), которое отсылает нас к Владимиру Ульяновичу. Имя же ее возлюбленного, Бернард Маркс, отсылает нас к философу Карлу Марксу (есть еще версия по поводу ирландского драматурга Бернарда Шоу).
У подруг Линайны имена – Фанни Краун и Полли Троцкая. Первая известна своим покушением на Ленина (Фанни Каплан). Второе же имя отсылает нас к революционеру Льву Троцкому.
В романе много и других имен-отсылок: Дарвин Бонапарт, Мустафа Монд, Джоанна Дизель, Генри Фостер, Примо Меллон.
В романе все общество подгоняется под определенный стандарт человека. Этот человек ничего не создает, но зато активно потребляет. Ему чужды какие-то искренние чувства и эмоции. Он не волнуется о завтрашнем дне, ведь завтра не принесет ничего нового. Все будет также стабильно и спокойно, как сегодня. Жизнь человека из Нового мира как бы крутится по кругу: работа, сома, развлечения, сома, работа, сома и т. д.
И люди не хотят ничего менять. Правильнее сказать, они даже не знают о том, что есть какие-то альтернативные варианты к существованию. Хотя даже при осознании всей действительности, их дальнейшие действия остаются под большим вопросом.
В романе говорится, что в данных условиях можно сократить и так небольшой рабочий день с 6-7 часов до 3. Но в этом нет необходимости потому, что был уже такой опыт. Люди провели эксперимент, в котором реализовали 3-х часовой рабочий день. И что вы думаете? Члены всех каст просто не знали, чем занять себя в дополнительное свободное время (да-да). Более того, люди проводили демонстрации и различные митинги из-за своего безделья. Так смысл государству создавать себе новые проблемы, если они уже вырастили население, которое все устраивает.
Конечно, общую идею хоть какую-то дать надо – для того, чтобы делали дело с пониманием, – но дать лишь в минимальной дозе, иначе из них не выйдет хороших и счастливых членов общества.
В своем письме (21.10.1949) Джорджу Оруэллу, Хаксли признает роман Джорджа «1984» серьезным культурным явлением, но все-таки вступит с ним в спор именно по проблеме реальных перспек¬тив общества.
Если Дж. Оруэлл основную опасность для цивили¬зации видел в формировании организованных систем подавления, то Хаксли считал, что достижения на¬уки XX века делают возможной значительно менее гру¬бую по своим внешним формам, но не менее эффективную массовую «стандартизацию человека». В этой связи Хаксли пишет: «В реальности неограниченное осуществление политики «сапога на лице» представляется сомнительным. Я убежден в том, что правящая олигархия найдет менее трудный и требу¬ющих меньших расходов путь управления и удовлетво-рения жажды власти и что это будет напоминать то, что описано мной в романе «О дивный новый мир».
Далее в этом письме Хаксли описывает достиже¬ния науки, делающие возможным такой ход событий (от¬крытия Фрейда, внедрение гипноза в психотерапевти¬ческую практику, открытия барбитуратов и др). Почти в самом конце своего письма Хаксли говорит: «Уже при жизни следующего поколения правители мира поймут, что «адаптация в мла¬денчестве» и гипноз, сопряженный с использованием наркотических средств, более эффективны как инстру¬менты управления, чем клубы и тюрьмы, и что жажда власти может быть удовлетворена через внушение лю¬дям любви к своему рабству в столь же полной мере, как и через бичевание и «вбивание» покорности. Другими сло¬вами, я чувствую, что кошмар «1984» обречен претво¬риться в кошмар мира, имеющего больше точек сопри¬косновения с тем, что я вообразил в романе «О дивный новый мир».
В своем эссе «Возвращение в дивный новый мир» Хаксли лишь убеждается, что «стандартизированное общество» не будет, в отличие от смоделированного Оруэллом, базироваться на непосредственном насилии. Это будет похоже на что-то вроде ненасильственного тоталитаризма, который даже сохранит внешние атрибуты демократии.
Все ли так плохо в романе Дивный Новый мир Олдоса Хаксли? Пожалуй, главный вопрос, которой Хаксли задает своему читателю книгой: А чем плох-то этот мир? Ведь люди сыты, они больше не стареют, не умирают в войнах, да и вообще можно сказать, что они счастливы. Они получают все, что им надо, при чем без особых усилий. И по этому вопросу может быть очень много мнений, ведь каждый видит свои плюсы и минусы Дивного мира. Найдутся люди, которые скажут: «Слушай, а на самом-то деле мир Хаксли не такой уж и плохой», но в тоже время другие люди, по большей своей части, будут осуждать Новый мир. И это вполне нормально.
По этой причине нельзя однозначно сказать: «Новый мир ужасен» или же «Новый мир прекрасен». В этом-то как раз и заключалась задача автора: заставить общество говорить об этой проблеме. Ведь он поднял немаловажный вопрос: «А к чему же может привести такая желанная вами утопия?».
Олдос Хаксли – настоящий мастер создания антиутопий, признанный во всем мире. «О дивный новый мир» – это совершенное произведение, в которое автор вложил не только время, но и свою душу. Поэтому именно это произведение всегда лидирует в списках книг-антиутопий. Но почему же «О дивный новый мир» вызвал такой ажиотаж среди любителей чтения? Для понимания этого достаточно лишь узнать концовку произведения, которая поднимает больше общественных тем, чем любое выступление политика. Давайте же мы расскажем вам о концовке произведения «О дивный новый мир»!
Дикарь не может принять общества, созданного Фордом. Вся его искусственность и ненатуральность попросту не укладывается в его голове. «Как так можно жить?», – только этот вопрос появляется в голове Джона-дикаря. Тот всю жизнь провел в племени, он чувствовал радость, боль и сострадание. По-настоящему живым можно назвать только Джона, ведь он смог прочувствовать на себе сладкий и одновременно горький вкус истинной жизни. В его сердце цвели чувства, а не социальные устои. В обществе Джона всегда впереди всего шел человек с его чувствами, а не общая система общества. Можно сказать, что дикарь жил в обществе, которое образовали люди, а не в обществе, которое существует самостоятельно. Это важно понимать, ведь подобные нюансы отлично показывают нам важность отдельного человека в системе. В продвинутом обществе этого просто нет, поэтому его смело можно назвать искусственным.
После отрицания мира вокруг Джон отправляется жить в старый маяк. Здесь Хаксли делает небольшой намек: маяк всегда был ориентиром для всего вокруг. Автор намекает, что именно дикарь должен показать людям истинную жизнь, полную чувств. «Дом света» – ориентир для всех вокруг, который вскоре станет могилой для него. Джон в одиночестве начинает вести достойную человека жизнь. Он самостоятельно выращивает себе еду, молится. Да, его жизнь проста и лишена всех благ цивилизации, однако его жизнь – это жизнь настоящая, а не искусственно созданная.
К сожалению, люди не понимают этого, поэтому во время самобичевания дикаря начинают смеяться и подначивать того к еще большей боли. Такого отношения никто бы не смог вынести, поэтому вскоре Джона обнаруживают повесившимся. И, хотя самоубийство – это самый страшный грех во всех религиях, дикарь не показывается с отрицательной стороны. Наоборот, он стоит высоко над окружающим его обществом. В то время пока все лишь стараются стать частью системы, Джон выходит из нее. Даже его смерть, как бы странно это не звучало, более живая, чем у людей в обществе Форда.
Изначально тех приучают к мысли, что каждый рано или поздно умрет, поэтому и самого простого чувства грусти у людей попросту нет. Они черствы, словно хлеб, который пролежал месяц на столе. Их души давно уже умерли, а со смертью Джона они потеряли последний шанс воскреснуть. Таким образом человечество загубило свою возможность вернуться к настоящей жизни. Общество Форда будет существовать еще очень долго, ведь любая его шестеренка с легкостью может быть заменена другой.
Стоит отметить гениальность автора произведения. За все повествование он ни разу прямо не намекнул на правильность какой-то формы жизни (общественной или дикой), однако каждый читатель понимает, что истинная только дикая. Человечество сможет сохранить себя только в случае сохранения чувств, страданий, счастья и невзгод. Если полностью отгородить себя от всего этого, то сама личность перестанет существовать. Будет лишь звено системы, заменить которое можно быстро и без последствий. Тогда человечность угаснет навсегда.
Сегодня страшными пророчествами Олдоса Хаксли никого не удивишь. То, что казалось отвратительным, мерзким, неестественным и все-таки маловероятным в первой половине 20 века, в 21-ом уже составляет реалии нашей жизни, если, конечно же, приглядеться. Мы переживаем время, когда прогнозы столетней давности можно проверить и оценить, насколько их автор был близок к истине. Люди перечитывают Оруэлла, Замятина (роман «Мы»), Одоевского, Хаксли, критикуя, вдумываясь, проверяя: кто угадал? Чья взяла? Точнее, какой сценарий всеобщего проигрыша оказался наиболее реальным?
Дивный новый мир зиждется на сильнейшем Мировом Государстве. На дворе 632-й г. эры стабильности, Эры Форда – божества и вдохновителя эпохи. Форд – создатель крупнейшей в мире автомобильной компании. «Господь наш Форд» подменяет Бога как на религиозном (ему молятся и в честь него проводятся ритуалы), так и на бытовом уровне (люди говорят что-то вроде «Форд его знает» или «сохрани Форд»). Технократия охватила весь мир, кроме специальных резерваций, которые оставлены в качестве заповедников, так как климатические условия в тех местах были признаны экономически невыгодными для водружения стабильности.
Главная особенность антиутопии Хаксли в том, что в его мире биологические открытия (метод Бокановского) позволяют осуществить генетическое программирование: искусственно оплодотворенные яйцеклетки выращивают в специальных инкубаторах с помощью различных методик. В результате, получается кастовое общество, где каждая группа заранее подготовлена к определенной функциональной нагрузке.
Откуда название «О дивный новый мир»? Его в романе произносит Джон, это цитата из «Бури» Шекспира (слова Миранды). Дикарь несколько раз повторяет его, меняя интонацию от восторженной (как у Шекспира) до саркастической (в конце романа).
Жанровая природа романа не оставляет сомнений в своей определенности. Если утопия – это сказка о счастливом будущем, которого хотелось бы достичь, то антиутопия – сценарий грядущего, которого хотелось бы избежать. Утопия – идеал, его невозможно воплотить, поэтому вопрос о его реализации из разряда риторических. Но вот о ее противоположной крайности писатели хотят предупредить человечество, указать на опасность и не допустить ее выхода за пределы книжных страниц. Конечно, по совокупности признаков «О дивный новый мир» – антиутопия.
Но есть в этом романе и утопические аспекты. Многие люди отмечают, что естественное программирование людей, менталитет потребления и кастовость – основы стабильности, которой так не хватает современному миру. По сути, Хаксли решил все злободневные проблемы человечества, полностью подчинив планету воле и сознанию мирового правительства. Даже биологические и физические законы пали ниц перед могучей мыслью альф. Не это ли предел мечтаний? Нет войны, нет эпидемий, нет социального неравенства (его никто не осознает, всех устраивает место, которое они занимают), все стерильно, предусмотрено, продумано. Даже оппозиция не преследуется, а просто высылается из страны и живет себе с единомыщленниками. Не к этому ли все мы стремимся? Вот и разберись, не утопию ли изобразил автор?
Но в прекрасной сказке отчетливо проступает явь: в жертву порядку приносятся нравственность, культура, искусство, институты семьи и брака, а так же сама суть выбора, ведь человеческая жизнь предрешена и запрограммирована с самого начала. У эбсилона, скажем, возможность выбиться в альфы отнята на генетическом уровне. Значит, все наши представления о свободе, справедливости, любви разрушаются во благо комфорта. А стоит ли оно того?
Стандартизация людей – главное условие гармонии в эре Форда и одна из основных тем в романе. «Общность, Одинаковость, Стабильность» – лозунг, во имя которого уничтожено все то, что есть в душе человека. Все вокруг подчинено целесообразности, материальному и грубому расчету. Каждый «принадлежит всем» и живет сегодняшним днем, отвергая историю.
1. Альфы – люди первого сорта, занимаются умственным трудом. Альфа-плюсовики занимают руководящие должности (Мустафа Монд – его фордейшество), альфа-минусовики – это чины пониже (комендант в резервации). Физические параметры у них наилучшие, как и другие возможности и привилегии.
2. Беты – женщины, которые представляют собой пары для альф. Есть плюс и минус беты: умнее и глупее, соответственно. Они красивы, всегда молоды и стройны, умны достаточно, чтобы исполнять обязанности на работе.
3. Гаммы, дельты и, наконец, эпсилоны – рабочие классы. Дельты и гаммы – обслуживающий персонал, работники сельского хозяйства, а эпсилоны – низшие слои населения, умственно отсталые исполнители рутинной механической работы.
Сначала зародыши пребывают в строго определенных условиях, потом они «вылупляются» из стеклянных бутылей – «раскупориваются». Особи, конечно, воспитываются по-разному. У каждой из них воспитывается уважение к высшей касте и презрение к кастам низшим. Даже одежда у них разнится. Отличие в цвете: альфы – в сером, эпсилоны – в черном, дельты – в хаки и т.д.
Главные герои романа:
1. Бернард Маркс. Его имя – соединение из имен Бернарда Шоу (писатель, приветствующий социализм и коммунизм в СССР) и Карла Маркса (идеолог социализма). Писатель иронизировал над советским режимом, который считал прообразом своего выдуманного государства, поэтому присвоил своему герою имена таких значимых для идеологии СССР людей. Образ Бернарда, как и социализм, сначала выглядел приятно, покорял своей оппозиционностью злу во славу добра, но к концу романа раскрыл свою подноготную. Альфы высшего порядка иногда выбиваются из строя, ведь развиты чрезмерно. Таким был и психолог Бернард Маркс, главный герой произведения «О дивный новый мир». Он настроен скептически по отношению ко всему прогрессивному мироустройству. В оппозиции находится и его друг, преподаватель Гельмгольц. У Бернарда негативное восприятие действительности сложилось оттого, что ему «плеснули спирта в кровезаменитель». Он на 8 см меньше других альф и уродливее их. Он чувствует собственную неполноценность и критикует мир хотя бы за то, что не может насладиться всеми положенными ему благами. Девушки обходят его вниманием, скверный нрав и «странность» отпугивают от него друзей. Начальство тоже негативно относится к сотруднику, чувствуя в нем подвох, но Бернард хорошо работает, поэтому ему удается сохранить место и даже пользоваться служебным положением, чтобы хоть как-то привлекать женщин. Если в первой части герой играет, скорее, положительную роль, то к финалу его подлая и трусливая сущность обнажается: он предает друзей ради тщеславия и сомнительных благ его мира, которые он столь оживленно отрицал.
2. Джон (Дикарь) – второй главный герой в романе «О дивный новый мир!». Его личность сформировалась под влиянием томика Шекспира, который он нашел в резервации. Линда научила его читать, а у индейцев он перенял повадки, философию жизни и тягу к труду. Он был рад уехать, так как «белокожего» сына «блудливой сучки» (Линда «взаимопользовалась» со всеми) не принимали в племени. Но, как только он приехал в Новый мир, его разочарованию не было предела. Линайну, которую он полюбил, мог пригласить к себе на ночь любой мужчина. Бернард из друга превратился в жалкого корыстолюбца: он использовал Джона, дабы заставить общество полюбить и принять себя. Линда в забытье сомы (это синтетический наркотик, который выдают всем членам общества в качестве лекарства от переживаний и грусти) даже не узнала его и, в конце концов, умерла. Джон восстает против Нового мира, устроив бунт: он выкинул сому, призывая стайку дельт к свободе, а они в ответ поколотили его. Он поселился один недалеко от Лондона в заброшенном аэропорту. Выбивая из тела порок, Дикарь истязал себя импровизированной плетью, молился ночи напролет и трудился, что есть сил. Однако его неотступно преследовали репортеры и любопытные жители Лондона, постоянно вторгаясь в его жизнь. Как-то раз приехала целая толпа зевак, а среди них Линайна. Герой в порыве отчаянья и злобы на ее похоть избил девушку на радость обезумевшим зрителям. На следующий день дикарь повесился. Таким образом, финал романа – приговор тому удушливому прогрессивному миру, где каждый принадлежит всем, а стабильность перевешивает саму суть человеческого бытия.
3. Гельмгольц Уотсон – Его инициалы скроены из фамилий немецкого физика Гельмгольца и основателя бихевиоризма Уотсона. От этих реально существующих людей персонаж унаследовал последовательное и твердое стремление к новым знаниям. Например, он искренне интересуется Шекспиром, понимает несовершенство нового искусства и пытается преодолеть эту убогость в себе, осваивая опыт предков. Перед нами верный друг и сильная личность. Он работал преподавателем и дружил с Бернардом, сочувствуя его взглядам. В отличие от друга, он действительно имел в себе мужество противостоять режиму до конца. Герой искренне хочет научиться искренним чувствам и приобрести нравственные ценности, приобщаясь к искусству. Он осознает убожество жизни в дивном мире и отправляется на остров инакомыслящих после участия в протестной акции Джона.
4. Ленайна Краун – ее имя образовано из псевдонима Владимира Ленина. Вероятно, автор хотел показать порочную сущность героини этим именем, как бы намекая на способность Ульянова угодить и нашим и вашим, ведь многие исследователи до сих пор считают его немецким шпионом, который организовал переворот в России за кругленькую сумму. Так вот, девушка столь же безнравственна, но ее так запрограммировали: в их среде даже считалось неприличным долго не менять сексуального партнера. Вся сущность героини в том, что она всегда делает то, что считается нормой. Она не пытается выбиться из колеи, даже искреннее чувство к Джону не может ее разубедить в правильности и непогрешимости общественного строя. Ленайна предает его, ей это ничего не стоит. Но самое страшное, что она не осознает своего предательства. Легкомыслие, примитивные и пошлые вкусы, глупость и внутренняя пустота – все это относится к ее характеристике с первой страницы и до последней. Этим автор подчеркивает, что она – не личность, ей несвойственна диалектика души.
5. Мустафа Монд – Его имя принадлежит основателю Турции, который воссоздал страну после Первой мировой войны (Кемаль Мустафа Ататюрк). Он был реформатором, много изменил в традиционном восточном менталитете, в частности, начал политику секуляризма. Благодаря его деятельности страна встала на ноги, хоть и порядки при нем мягкостью не отличались. Фамилия героя принадлежит британскому финансисту, основателю Imperial Chemical Industries, Альфреду Монду. Он был знатным и богатым человеком, и его взгляды отличались радикализмом и категорическим неприятием рабочего движения. Демократические ценности и идеи равенства были чужды ему, он активно выступал против того, чтобы идти на какие-либо уступки требованиям пролетариата. Автор подчеркнул, что герой противоречив: с одной стороны, это проницательный, умный и конструктивный лидер, а с другой – противник всякой свободы, убежденный сторонник кастового общественного строя. Впрочем, в мире Хаксли это сливается гармонично.
6. Моргана Ротшильд – ее имя принадлежит американскому банковскому магнату Джону Пирпонту Моргану, меценату и талантливому предпринимателю. Однако и у него в биографии есть темное пятно: в гражданскую войну он торговал оружием и на кровопролитии сделал целое состояние. Видимо, это и задело автора, убежденного гуманиста. Фамилия героине досталась от банкирской династии Ротшильдов. Об их успешном обогащении ходят легенды, а вокруг их семьи витают слухи о тайных заговорах и конспирологических теориях. Род большой, у него много ответвлений, поэтому нельзя точно сказать, о ком именно думал писатель. Но, вероятно, всем богачам досталось лишь зато, что они богачи, и сама их роскошь несправедлива, пока другие еле концы с концами сводят.
Стабильность Нового мира описывается в реплике Верховного Контроллера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует.
Основная проблема заключается в том, что искусственное равенство, которое на поверку оказывается биологическим тоталитаризмом, и кастовое устройство социума не могут удовлетворить мыслящих людей. Поэтому некоторые альфы (Бернард, Гельмгольц) не в силах приспособиться к жизни, они чувствуют не единение, а одиночество, отчуждение от окружающих. Но без сознательных членов общества дивный новый мир не возможен, именно они отвечают за программирование и благополучие всех остальных, лишенных разума, свободы воли и индивидуальности. Такие люди либо воспринимают службу, как каторгу (как Мустафа Монд), либо отбывают на острова в состоянии мучительного разногласия с обществом.
Если все смогут думать и глубоко чувствовать, стабильность рухнет. Если людей лишить этих прав, они превращаются в омерзительных тупоголовых клонов, способных лишь потреблять и производить. То есть, общества в привычном значении уже не будет, его заменят функциональные касты, искусственно выведенные, как новые сорта картошки. Поэтому решать проблемы общественного устройства генетическим программированием и разрушением всех основных его институтов – это все равно, что уничтожить общество, как таковое, чтобы решить его проблемы. Это как будто из-за боли в голове человек себя обезглавил…
В чем смысл произведения? Конфликт в антиутопии «О дивный новый мир» – не только спор между старым и новым мировоззрением. Это противостояние двух ответов на вечный вопрос «оправдывает ли благая цель любые средства?».
Мустафа Монд (воплощение идеолога Нового мира) полагает, что ради счастья можно пожертвовать свободой, искусством, индивидуальностью и верой. Дикарь, напротив, ради всего этого хочет отказаться от спасительной стабильности, он считает, что она этого не стоит. Оба они запрограммированы воспитанием, поэтому конфликт превращается в коллизию. Дикарь не примет «ложь во спасение», на основе которой и построен «дивный новый мир», его воспитали высоконравственные идеалы шекспировских времен, а Мустафа сознательно выбирает стабильность, он знает историю человечества и разочаровался в нем, поэтому он считает, что нечего церемониться, и все средства хороши для достижения этого самого «блага». В этом и заключается смысл произведения.
Хаксли должен быть доволен. Многие отмечают, что прав был именно этот писатель, когда придумывал «ощущалки» (кино без смысла, зато полностью воспроизводящее ощущения героев), «сому» (наркотик, эквивалентный сегодняшним травке, ЛСД, которые может приобрести даже ребенок), «взаимопользование» (аналог свободной любви, секс без обязательств) и т.д. Совпадают не только формы (вертопланы, электро-магнитный гольф, искусственные аналоги пищи), которые еще можно списать на технический прогресс цивилизации, но и сущностные характеристики: дух и букву «дивного нового мира» впитала наша действительность.
Во-первых, люди всех возрастов помешаны на сексе, а не на любви: молодятся, выставляют голое тело в сеть, носят откровенные наряды, чтобы быть не красивыми, нет, сексуальными. Замужние женщины, женатые мужчины, маленькие дети, их бабушки с дедушками, молодые пары на фоне жирного пластмассового сердца в день Св. Валентина – все приторговывают собой, обнажаясь и кривляясь ради иллюзорного одобрения фолловеров. Они вываливают свою подноготную на всеобщее обозрение, публикуя откровенные фотографии, подробности из личной жизни, адреса, телефоны, место работы и т.д.
Во-вторых, веселый досуг – это теперь пьяное сборище, как акт единения у Хаксли: мужчины и женщины принимают сому, видят галлюцинации и в эйфории наркотического блаженства чувствуют близость. Общие интересы или убеждения упраздняются, людям просто не о чем разговаривать, значит, нет основания для единения, кроме сомы, алкоголя или других стимуляторов радости. Перечислять можно еще долго, но современный человек и сам понимает, что к чему.
Но вот на дворе XXI век. Нет, нас не программируют до рождения, но "Чем старое чинить, лучше новое купить. Прорехи зашивать – беднеть и горевать" – нам внушают с рождения.
Брак сохранился, но семья как институт с ее традициями и нормами отмирает.
Мы болеем и стареем; мы – это обыватели, а в телевизоре, люди-картины, на которых старость не заметна.
Спирт не применяют в государственных масштабах, чтобы снизить интеллект будущих рабочих, но его регулярно принимают семьи этих рабочих на протяжении нескольких поколений.
Электрошоком неприятие книг вроде как не воспитывают. Но отношение к ним похоже на то, что описывал Хаксли.
Многим жаль, что не изобрели легального государственного наркотика, поэтому в минуты депрессии принято употребляют более доступные или менее легальные средства ухода от реальности. Люди живут слоганом, которым живут люди в Новом мире: "Сомы грамм и нету драм".
Библия не запрещена. Но не все ли равно, говорить "Слава Богу" или "Слава Форду"?
Сбылось ли пророчество Хаксли в полной мере или модифицировалось в нечто другое, ответить сегодня сложно. Сам же философ писал: "К Дивному Новому Миру ведет много путей, но путь, который мы избрали сегодня – огромное население и его стремительный прирост, – самый широкий и прямой."
Действительно, проблема перенаселения это единственное что отличает нас от Нового мира. Если они это решили, то мы еще нет. Возможно, решение этой проблемы и есть создание "дивного мира"...
|
