Вопреки давним гипотезам о сверхчувствительности растений, современная наука доказала, что они не думают и не переживают. Ответственность за очеловечивание фауны в большей мере лежит на совести писателей-фантастов и кинематографистов. В реальной жизни, как заявляет почетный профессор молекулярной, клеточной и развивающейся биологии Линкольн Таиз из Калифорнийского университета в Санта-Крузе, цветы и деревья далеки от приписываемых им функций.

Выводы основаны на новейших экспериментах, а также на анализе предыдущих исследований, проведенных физиологами Тоддом Фейнбергом и Джоном Маллаттом. Результаты были опубликованы в журнале «Тенденции в науке о растениях». В результате длительных наблюдений несколько лет назад Фейнберг и Маллатт первыми пришли к выводу, что только позвоночные, членистоногие и головоногие обладают пороговой структурой мозга для осознания действительности. Ученые исследовали эволюцию сознания путем сопоставления деятельности простых и сложных мозгов животных.

Наблюдая за разным функционированием мозга у животных, которые находятся на разных ступенях организации, Фейнберг и Маллатт уделили значительное внимание тем видам, которые лишены сознания. Профессор Таиз заметил: «А если есть животные, у которых нет сознания, то можете быть уверены, что у растений, у которых даже нет нейронов (не говоря уже о мозге), сознания тоже нет».

Растения и животные развивают совершенно разные жизненные стратегии. А мозг – очень дорогой орган, и растения совершенно лишены преимущества в том, чтобы иметь высокоразвитую нервную систему, считает профессор Линкольн Таиз. Растения же демонстрируют простое использование электрических сигналов с помощью двух возможных механизмов: первый регулирует распределение заряженных молекул по мембранам, а второй ответственен за отправку сообщений на большие расстояния по всему организму.

В первом случае листья растения могут свернуться, так как движение ионов посылает воду из клеток. То есть, форма листа меняется не от испуга или болевого ощущения. Во втором случае укус насекомого на одном листе может инициировать защитные реакции удаленных листьев. Оба случая выглядят так, как будто растение выбирает: реагировать ему на раздражитель или нет. Но исследователи подчеркнули, что эта «реакция» генетически закодирована и отлажена у нескольких поколений в результате естественного отбора.

Вывод: да, растения отвечают на действие раздражителей, но это поведение генетически закодировано и не имеет отношения к мгновенной реакции.