Иногда люди – все мы – задаем себе вопрос: что такое чудо? Означает ли оно, что в момент его Бог насилует собственное творение, нарушает его законы, ломает что-то, Им Самим вызванное к жизни? Нет: если так, то это было бы магическим действием, это значило бы, что Бог сломил непослушное, подчинил силой то, что слабо по сравнению с Ним, Который силен.

Чудо – нечто совершенно иное; чудо – это момент, когда восстанавливается гармония, нарушенная человеческим грехом. Это может быть вспышка на мгновение, это может быть начало целой новой жизни: жизни гармонии между Богом и человеком, гармонии тварного мира со своим Творцом. В чуде восстанавливается то, что должно быть всегда; чудо не означает что-то неслыханное, неестественное, противное природе вещей, но наоборот, такое мгновение, когда Бог вступает в Свое творение и бывает им принят. И когда Он принят, Он может действовать в Своем творении свободно, державно.

Чудеса и знамения издавна почитаются знаками Божественного присутствия в мире и благодатной любви Божией к нам. В религиозной и светской литературе, искусстве, истории сохраняются рассказы об этом от глубокой древности до наших дней. В современной жизни тоже есть место чуду, особенно если оно хорошо подготовлено человеческой верой, надеждой, любовью и желанием разглядеть Промысл Божий сквозь пелену забот и волнений суетного мира.

Для одних чудо – это нечто нереальное, отдаленное, до чего нельзя дотянуться. Для других – это обыденность, каждодневная реальность. Для третьих чудо – это ложь, обман, профанация. Но есть категория людей, для которых чудо – это дар Божий, плод веры, могучий перст, указывающий на правильный путь в жизни. И в самом деле, сколько чудес Господь являет нам, верующим в Него. Как ни странно, чудеса, о которых приходится слышать, одновременно могут вызывать совершенно противоречивые чувства, не смешивающиеся, но непостижимым образом дополняющие друг друга.

Великое чудо схождения Благодатного Огня на Гроб Господень в Великую Субботу накануне православной Пасхи… Оно одновременно приводит в священный трепет и вызывает великую радость о Христе Воскресшем. Туринская плащаница – молчаливый свидетель Страданий и Воскресения Спасителя, с одной стороны — рассказывает о великой тайне смерти и, в то же время, утверждает нас в вере в Жизнь. Мироточивые иконы одновременно могут являться предзнаменованием Божиим о некой беде и, в то же время, источать токи исцелений.

Многие чудеса не поддаются научному объяснению, но эта необъяснимость укрепляет в вере множество людей. Ведь для верующего человека не нужно никаких научных доказательств того факта, что Бог есть. А раз Он есть, значит, вера наша не тщетна, а, как раз наоборот, приносит обильные плоды.

Как отличить истинные чудеса от ложных? Истинные чудеса всегда являются свидетельством любви Божией к человеку. Христос никогда не совершал чудес для Себя, а только для других. Так, Он отказался превратить камни в хлебы, когда испытывал голод в пустыне, но Он умножил малое количество хлеба, чтобы накормить тысячи голодных людей. Он мог бы умолить Отца и призвать легионы ангелов, чтобы защитить Себя от врагов, но вместо этого Он исцелил раба, посланного чтобы Его задержать. Ученики Христовы, и вообще все святые люди, вымаливали у Бога чудеса для помощи ближним, но очень редко чудотворили для себя лично.

В ложных чудесах всегда действует гордость. Люди стараются овладеть силами материальной природы, чтобы устрашить, подчинить, или уничтожить себе подобных. При этом, и всякое впервые видимое людьми естественное явление природы, может быть представлено, как «чудо». Дикарям кажется «чудом» телефон, телеграф, радио, самолет и т.д. только потому, что эти явления им непонятны.

Но эти чудеса, конечно, не имеют ничего общего с Евангельскими чудесами Христа и Его последователей; Чудеса Христовы – суть проявления всемогущества Божия для спасения людей от греха и смерти. И кроме того, надо иметь ввиду, что Евангельские чудеса не суть только «голые факты» милосердия Христова, но они являются также учением Христовым о Царствии Божием. Каждое чудо имеет свой особый смысл и свою символику, которые или прямо открываются Евангельским текстом, или подразумеваются.

До грехопадения, – в дни Адама и Евы – человек был безболезнен и бессмертен. Он повелевал всеми силами природы, животные ему повиновались, а силы земли благоприятствовали его жизни. Чудес в раю не было, т.к. весь мир был одним постоянным, длящимся чудом Божьей любви. Но после грехопадения, человек потерял благодатную власть над силами природы, появились страдания, болезни, смерть и необходимость «борьбы за существование».

Отсюда – то, что было «естественным и нормальным» до грехопадения, теперь стало исключительным и чудесным (сверх-естественным) для мира падшего. Чудотворение Христа – Сына Божия есть прежде всего проявление милосердия, прощения и любви «Второго Адама» – Христа к падшему человечеству. Но в то же время, чудеса Христовы были знамением силы Божией и свидетельством Его Бого-Сыновства,

Само признание возможности чуда неразрывно связано с приверженностью тому или иному мировоззрению. Чудо немыслимо с точки зрения таких философских мировоззрений, как материализм, пантеизм, деизм.

В частности, поскольку материализм признаёт как первопричину мира исключительно материю, явления, не имеющие причинной связи с законами материального мира, становятся противоестественными и поэтому невозможными.

В рамках пантеизма чудо также невозможно, ибо для него немыслимы явления, причина которых лежала бы вне мира (поскольку вне мира для пантеизма нет ничего).

Далее, в деизме считается, что для развития и поддержания бытия мира совершенно достаточно его собственных сил и действующих в нём законов, установленных однажды и навсегда. Тем самым становится излишним вмешательство в мировую жизнь сторонней высшей силы.

Ещё одно философское мировоззрение, теизм, совершенно иначе подходит к вопросу о возможности чудес. Согласно ему, первопричина вселенной есть Существо, обладающее качествами всемогущества, премудрости и благости, в силу которой Оно проявляет заботу о мире, Им созданном (промышляющее о нём). В силу такого взгляда чудеса становится не только возможными, но даже необходимыми.

Считается, что возможны и ложные чудеса, которые либо являются проявлением сил природы (не будучи, таким образом, чудесами по существу), либо совершаются падшими духами (бесами). Ряд христианских святых, включая Макария Египетского и Иоанна Кассиана, утверждали, что дьявол способен сотворить любое чудо, кроме воскрешения из мёртвых. Согласно христианскому вероучению, чудо требует осторожного отношения даже в самых убедительных случаях.

Чудо вызывает удивление, поражает. Без грома и огня. Оно трогает сердце, не рассекая груди. Значит, его воздействие невидимо. Значит, оно поражает человека своим смыслом. Выглядит чудо, например, так: нечто, какое-то явление, не подчиняется физическим законам: преодолеваются большие расстояния за малое время, или внезапно приходит спасение от голодной смерти, или от неминуемой гибели в море.

При встрече с таким вот «стечением обстоятельств» в живой человеческой душе не может не возникнуть вопроса о внутренней силе необычного факта и его цели: как это возможно и почему?

Чудо – событие не стихийное. Землетрясение мы назовём бедствием, но не чудом. Но если, по чьей-то могучей воле, воды станут твёрдыми как суша, или слепой получит зрение по одной своей просьбе, то уже такие случаи люди назовут чудесами. Чудо предполагает присутствие сознания и хотения, причём доброго желания. Злое действие, которое вторгается в нормальный порядок вещей, называют чаще колдовством, чарами, чёрной магией (т.н. белая от чёрной по существу не отличается).

В Библии, в книгах Нового Завета, о «чудесах», совершённых Иисусом Христом, говорится много. Но примечательно, что в оригинальном греческом тексте эти деяния Христовы названы другими словами: Христос являл «знамения», «силы», «дела». У нас, в русском переводе, почти все эти оттенки сглажены: всюду чудеса. И от этого смысл феномена несколько затуманивается.

Целью «чудес» Христовых, а точнее Его знамений-наставлений и сил-воздействий, является заблудившийся и страдающий человек, которого Он прощает и жалеет, и спасает от него самого: потерянного, губящего свою жизнь и весь мир вокруг.

Но есть чудеса, которые, на первый взгляд, ничего разрушительного с собой не приносят. Фокусы разного спектра и масштаба, аттракционы. На самом деле и они не нейтральны. Ещё полбеды, когда они в рамках циркового зрелища, в кинозале или перед монитором: надо же, наевшись хлеба, повеселиться. Только иногда убитого времени жалко, когда две трети жизни у экрана. Заморочил, кто-то не безызвестный нам, людям голову. Но крайне опасно, когда волшебство, массовый гипноз используется основателем какого-нибудь оккультного движения, сектантским лидером, религиозным вождём.

Истинное чудо конкретно и полезно, оно оказывает помощь и дарит милостью. Ложное чудо поражает воображение: манипулирование природными явлениями имеет целью манипулирование поражёнными зрелищем и устрашёнными душами.

Чудес в Евангелии немало, и все они проникнуты единым духом. Христос входит в Капернаум, к Нему приближается офицер оккупационной римской армии, сотник, и просит исцелить слугу, страдающего в его доме. При этом сотник уговаривает Господа не утруждать Себя дорогой: «Скажи только слово, и выздоровеет слуга мой» (Мф.8,8). И Христос, удивившись возвышенному, духовному строю мыслей и чувств воина, исцелил – на расстоянии – тяжело больного человека. И в наше время люди просят Бога ответить им, и Бог слышит и помогает. Как тому больному, которого спасла милосердная вера, и даже не своя, а другого человека – его хозяина.

А что спасло женщину, страдавшую кровотечением двенадцать лет? Истратила всё, что имела: ничего не помогло. Услышав об Иисусе, пробралась сзади, в народе, повторяя про себя: «Если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею» (Мк.5,28). И исцелилась. Иисус это почувствовал, вернее даже всё отлично понял, и спросил: Кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики Его пришли в недоумение: все прикасаются, всем тесно здесь, в толпе. А Христос не отступает. Он остановился и внимательно смотрит вокруг, «чтобы видеть ту, которая сделала (выделено нами) это». Что должна была испытать женщина? Страх, смятение? Ну конечно. А движима-то она была, в начале, глубоким убеждением и сильной надеждой, возлагаемой на странствующего «учителя и пророка». То есть верой, ставшей делом. Совсем не развлечение в цирке, и не панический страх в кино.

Пётр и товарищи его, рыболовы, всю ночь трудились на озере, но ничего не поймали. Так они и объяснили Иисусу, предложившему Петру отплыть на глубину и закинуть снова сети. Скорее всего и сейчас их постигнет неудача. «Но по слову Твоему, – сказал Пётр Иисусу, – закину сеть. Сделавши это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них не прорывалась» (Лк.5, 5-6). Пётр не посчитал это случайным везением: у него в который раз открылись глаза. Вот Кто перед ним! Он приходит в ужас, но ужас просвещённый, осмысленный: Пётр видит всю свою нечистую жизнь и свою легкомысленную душу в свете присутствия Христа. Быть рядом, переполненным щедростью Божией, разве он достоин этого? И в раскаянии бедный рыболов говорит: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный» (Лк.5,8). Растут духовно ученики, приобретают мудрость и опыт, укрепляются в вере, и всё это немыслимо без изменения жизни – покаяния.

И народ видит дела Христовы и вразумляется, если не умом, то сердцем, что ещё важнее. Часто воспитывает людей Иисус через сострадание: когда, например, воскрешает мертвеца, единственного сына вдовы из города Наин. Все видят, как мёртвый, услышав повеление Господа «встань!», приподнялся на одре, сел и стал говорить. «И всех объял страх, и славили Бога….» (Лк.7,11-16). Но ведь они, видевшие, были причастны этому чуду: они соболезновали вдове и от души желали, чтобы смерть не косила молодость.

А Ирод, правитель Галилеи, не дождался никакого чуда. Он так похож на современных сытых дураков. У него есть власть, пусть и подконтрольная, он богат, не хватает всего-то забавы, щекотания нервов, драйва. «Ирод, увидев Иисуса, (измученного, связанного, окруженного озлобленной толпой) очень обрадовался, ибо давно…. надеялся увидеть от Него какое-нибудь (выделено нами) чудо» (Лк.23,8).

Человек верующий просит о помощи, но не о чуде. Если чудо не бессмысленно, то это уже не просто чудо, а знак, протянутая рука, милость и начало спасения. Чудо без любви – психотропное оружие; оно берёт души в плен. А Бог говорит устами пророка Осии: «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос.6,6).

Христос отвергает в пустыне, где Он провёл сорок дней перед выходом на служение людям, три предложения диавола: камень превратить в хлеб, то есть сделаться богатым; поклониться диаволу, чтобы приобрести власть над мирской жизнью; шагнуть вниз с крыши храма в Иерусалиме, чтобы явить Свою Божественную неуязвимость. Всё это отвергает Христос: и служение ценностям временным, материальным; и земную суетную славу и власть; и даже возможную победу Своего дела, достигнутую не посредством доброй воли и ответной любви покорившихся Христу людей, а духовным насилием – поражающим воображение чудом.

Богу не нужны ТАКИЕ чудеса. Зато вся наша жизнь, от начала и до сей поры, непрекращающееся чудо-знамение Его присутствия и заботы. Всякий, кто хоть чуть-чуть понимает, о чём идёт речь в первых строках Библии, согласится: сотворение прекрасного, единого и бесконечно сложного мира из ничего есть невообразимое чудо – чудо из чудес.

Человек, сотворённый Богом, есть непостижимое чудо. И чудо то, что люди знают о Боге, что открыто Им Самим о Себе. Мы живём под покровом этих чудес, но лишь малая часть в человечестве не перестаёт удивляться и радоваться тому, что Бог родился от Девы Марии. А ведь никто никогда не рождался от Девы. А кто когда силою своею восставал из мёртвых? Да и чудо ли это? Разве не правильнее было бы, чтобы жизнь жила, а смерть умерла раз и навсегда? Но в нашей больной жизни всякое непосредственное деяние Божие кажется чудом. И вот, мы все существуем в преддверии великого грядущего дела Божия – второго Его пришествия. Когда оно случится – не сообщено принципиально. Чтобы не терять его из внимания.

Наверное, без веры в сверхъестественное, без веры в чудеса не может существовать ни одна религия. Христианство – тем более, ведь оно насквозь пропитано чудесами. К тому же христианство основано именно на вере в чудо, ведь, по очень меткому выражению одного современного богослова, колыбелью христианства является пустая гробница Христа. А значит, без веры в чудо невозможно быть истинным христианином.

Но в то же время, по словам известного философа Гегеля, удостоверение с помощью чудес – это лишь первый, случайный образ веры; подлинная же вера покоится в духе истины. Об этом говорят и святые отцы, утверждая, что вера, основанная на чудесах, не имеет в себе корня и является ложной. Христос творил чудеса только тогда, когда видел в глазах людей веру, а не просто желание увидеть сверхъестественное действие. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что чудеса нужны не для верующих, они нужны как некий толчок для тех, кто еще не уверовал.

Если внимательно читать Евангелие, мы можем заметить, что Сам Христос во время Своей земной жизни иногда очень отрицательно относился к чудесам. Господь исцелил не одно искалеченное тело и тем более – не одну израненную грехом душу, но Он отказывался творить чудеса, так сказать, «под заказ». Спаситель, будучи сердцеведцем, знал, в каком случае чудо может принести необходимый плод, в первую очередь – духовный плод, и только тогда прибегал к нарушению естественных законов, установленных в природе Им же Самим.

Бог – это не некий чародей, который стремится привлечь к Себе внимание большего числа зрителей. У Христа другая цель: Он пришел, как Сам об этом сказал, чтобы исцелить и спасти погибающего человека. И поэтому главным поводом творимых Им чудес являлось не стремление произвести впечатление на жителей Палестины I века новой эры, а желание помочь Своему творению обрести новую жизнь.

По словам преподобного Ефрема Сирина, чудеса, которые сотворил Христос, – это не только проявление его всемогущества: все они были вызваны особыми человеческими потребностями. Чудо – это не проявление преимущества Творца над тварью. Чудо – это нечто иное и значительно большее. Чудо – это тот переломный момент, когда происходит восстановление райской гармонии, разрушенной человеческим грехом. В чуде нереальное становится реальным: творение принимает в себя Своего Творца и таким образом уже в этой жизни начинает проявляться и действовать Царство Божие, сокрытое внутри каждого из нас.

Однако есть одно «но». Возможность чуда ограничена условием: для того чтобы чудо произошло, человек должен признать свою беспомощность. Тот, кто уверен в своих собственных силах, не сможет стать участником чуда, потому что не дает Богу возможности действовать в своей жизни. Пока человек говорит Богу: «Я сам справлюсь, это в моих силах, Ты же лишь немного помоги мне в том-то и том-то» – он, к сожалению, не сможет получить никакой помощи от Господа. Только вера человека и его надежда на помощь Божию могут дать дорогу чуду. Человек должен признать свое бессилие и только тогда он получит желаемое, ведь «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6).

Для человеческого рассудка порой кажется непонятным, почему Христос не употреблял столь широко Свое всемогущество, для того чтобы обратить к Себе как можно больше людей. В нашем обмирщенном представлении возникает вопрос: если Спаситель пришел для проповеди Царствия Божия, то почему Он не использует для большего успеха все Свои силы?

Ответом на этот вопрос может послужить следующее событие из земной жизни Христа. Однажды «Иисус удалился на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей» (Мф. 14; 13–21). В Евангелии от Иоанна это повествование имеет интересное продолжение: иудеи, увидев чудо умножения хлебов, соглашаются провозгласить Христа царем. Однако Сам Спаситель, узнав об их желании, удаляется от них.

Почему Христос избегает такой славы? Потому что Он видит, что иудеи стали благосклонны к Нему не из-за Его проповеди, не из-за Его слова и не из-за Его чудес исцелений, а из-за того, что Он смог чудесным образом накормить их. В этом эпизоде еще раз очень ярко проиллюстрировано представление иудеев о Мессии как о некоем земном вожде, который возвратит им утраченное благополучие и предоставит власть над миром. Но Спаситель не желает играть роль Мессии по сценарию иудеев. Иудеи отнеслись ко Христу потребительски, но при этом забыли очень важные слова: «Не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа» (Втор. 8:3).

Если для человека основным приоритетом является духовная жизнь, Царствие Небесное, то все остальное, второстепенное, он получит как приложение, ведь Сам Спаситель сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33). По большому счету, человек вообще не имеет ничего своего, ведь все, что мы имеем, вложено в наши руки Творцом. Мы не обладатели, мы – лишь временные пользователи. Даже сама жизнь наша находится только в руках Божиих. Господь всегда готов напитать нас, дать нам то, что для нас поистине необходимо, а не то, что кажется таковым для нас. И это справедливо не только в отношении телесной пищи, но в первую очередь и пищи духовной.

Для счастья человеку недостаточно быть только материально обеспеченным. Люди на протяжении всей своей земной жизни пытаются удовлетворить более сильный голод – духовный, а чтобы его удовлетворить, им нужен Сам Бог. Как говорил христианский апологет Тертуллиан, душа человека по природе своей христианка и поэтому она постоянно стремится к своему Творцу. Без Бога мы воистину алчем и жаждем, и только Он способен насытить человеческую душу Самим Собой.

Итак, что же такое чудо, и как мы должны относиться к нему? Участвует ли в нашей жизни заботливая Божия рука, или мы наблюдаем лишь холодное стечение обстоятельств? Нужно ли нам вообще говорить о чем-либо сверхъестественном, когда современный человек ищет, прежде всего, разумного, рассудочного обоснования?

Постараемся быть беспристрастными. Если из Евангелия убрать чудо, то от Евангелия ничего не останется. Чудом является само рождение Христа от Девы, чудо наполняет жизнь Спасителя и многократно проявляется в делах, совершенных Им на земле. Хождение по водам, исцеление одним словом безнадежно больных, воскрешение умерших, в том числе четверодневного Лазаря, просияние Божественным светом на горе Фавор, Воскресение в третий день после смерти, Вознесение и ниспослание Святого Духа людям – всё это вехи в истории спасения людей Иисусом Христом, и эти вехи наполнены Божественным чудом. Чудо в принципе не может быть объяснено наукой, как бы ни усовершенствовался ее инструментарий.

Дело в том, что, где действует Бог, там всегда есть какое-то чудо. А чудо – это то, что не может быть объяснимо научно. И не только с точки зрения современной науки, а вообще никогда не может быть объяснимо с позиций науки. Потому что наука, сколько бы ни усовершенствовались микроскопы и телескопы, есть всегда взгляд земной, обращенный к земному и объясняющий всё с позиций земного, а чудо, подаваемое Богом, – это милостивый дар, ниспосланный свыше, из мира, превышающего наш материальный тварный мир, и потому чудо не подвластно земным объяснениям.

Атеисты спешат отрицать чудеса. «Раз Бога нет, – рассуждают они, – то и чудес быть не может». И люди, привыкшие полагаться лишь на себя, считают, что Бог не может вмешиваться в нашу жизнь. Так, Лев Николаевич Толстой, величайший писатель с крайне трагичным мировоззрением, составил свое «евангелие», из которого устранял всё чудесное, объяснял чудеса Христа лишь как обычные естественные ситуации.

Например, исцеление больного, лежавшего 38 лет у Овечьей купальни (см.: Ин. 5: 1–9), он объяснял так, что был слабый человек, который, как и другие, суеверно верил в ежегодное схождение ангела в воду, но не поспевал первым броситься в купальню. Вот как пишет сам Лев Толстой: «Больной ждет 20 лет чуда, а Иисус говорит ему: ничего не жди, что в тебе есть, то и будет. Проснись. Есть сила встать и идти, и иди. Тот попробовал, встал и пошел. Всё это место, принятое за чудо, есть указание на то, что чудес не может быть и что болен тот человек, который ждет чудес, что самое большое чудо есть сама жизнь. Самое же событие совершенно просто, оно повторяется беспрестанно среди нас. Я знаю барыню, которая 20 лет лежала и поднималась только тогда, когда ей делали впрыскивание морфина; через 20 лет доктор, делавший ей впрыскивание, признался, что он делал впрыскивание водою, и, узнав это, барыня взяла свою постель и пошла» (Толстой Л. Соединение и перевод четырех Евангелий).

Но если бы всё было так просто и каждый бы подымался, только лишь захотел, то скоро исчезла бы медицина. Сколько в больницах людей, которые желали бы так же быстро подняться, обходиться без операций и дорогих медицинских средств, но болезнь зачастую бывает сильней человека, полагаться лишь на свои силы наивно.

Попытку «естественного» прочтения Евангелия в свое время предпринимал и философ Гегель: в своей книге «Жизнь Иисуса» он изображал Христа просто как великого учителя, но устранял всё чудесное как что-то недействительное. В итоге с перечеркиванием чудес устраняется присутствие Божие в жизни людей: Бог не действует, для Него это невозможно, Он где-то там, за пределами Вселенной, а может быть, Его и вовсе нет. Православная же вера гласит: Господь Бог рядом с нами, Он видит и слышит, Он действует и помогает тогда, когда помощи ждать уже неоткуда.

Иногда можно услышать, что чудо есть нарушение законов природы. Но ведь сами законы природы – такие точные и целесообразные – тоже есть чудо Божие. Из хаоса происходит хаос, а четкие законы – от Законодателя. Законы природы установлены Богом (и потому они – тоже чудо), а Бог не нарушает Своих же Собственных установлений. Поэтому чудо не нарушает законы природы, а оно, скажем так, превышает их.

Чудо есть особое действие Божие, которое выходит за рамки повседневного течения событий. Это такое действие Божие, которое превышает тварную ограниченность мира. Приведем сравнение. Если взять кусок глины и предоставить его естественному ходу природных процессов, то ничего особого не произойдет, эта глина будет разве что усыхать и трескаться. А если дать глину талантливому мастеру, то он сможет вылепить сосуд, вазу, декоративный предмет, то есть сделает с глиной то, что с ней не стало бы по естественному ходу вещей. Но ведь талантливый мастер не нарушал законов природы, он лишь активно воздействовал на материал своего творчества. Так и чудо есть активное воздействие Божие на наш тварный мир, изменяющее его так, как угодно Богу.

Вот еще пример. Самолет состоит из элементов, которые все находятся в окружающей нас природе, но сам собой самолет из природы никогда не появится, для этого нужно вмешательство разума, творческого действия. Так на всех нас и на окружающий мир может воздействовать Бог, Который Всесилен, Премудр, Он создал этот мир и может возвратить здоровье, спасти в безвыходной ситуации, умиротворить разыгравшиеся катаклизмы, подобно тому, как разумный мастер преображает усыхающую глину.

Помимо законов нашего видимого мира существуют еще законы мира духовного, превышающего наш ограниченный мир. Это как две геометрии: Евклидова и Лобачевского. В Евклидовой геометрии, если в одной плоскости лежат прямая и точка, то через эту точку можно провести лишь одну прямую, не пересекающуюся с первой прямой. А в геометрии Лобачевского через эту точку можно провести хотя бы две прямые, не пересекающиеся с первой прямой.

Геометрия Лобачевского оперирует гиперболическим пространством, и это оказывается востребовано в космологии. Так более совершенная наука опирается на законы, не понятные на уровне низшем. Божие чудо есть явление законов мира высшего, мы называем его сверхъестественным, он превышает нашу ограниченность, и законы этого мира Господь по Своей милости иногда являет здесь.

Для человека имеет большое значение зримое, ощутимое. Мы ведь не только душа, мы живем в теле, находимся в мире чувственном, и чудо – это такое действие Божие, которое становится очевидным и зримым в вещественном мире свидетельством о Божием присутствии.

Всякое чудо – это особая милость Божия, которая подтверждает, что Бог действительно заботится о нас и не забывает про нас в наших страданиях. Чудо показывает, что Господь Бог не равнодушен к нам, Он любит нас, и еще Он настолько близок к нам, что не обращаться к Нему в страданиях и бедах очень наивно и странно. Ну а исполнение просьбы мы вверяем в руки Божии, ведь Небесный Отец знает лучше нас, что нам на самом деле полезно.

Неужели же время чудес миновало? И Тот, Кто смертию смерть попрал, Кто победил мир, отвел от него Свою щедрую руку? Нет более чудес? Да кто это сказал Вам это? Кто возвел клевету на начало света?

Нет, есть чудеса: жизнь каждого человека сплошное чудо, потому что судьба его есть непрестанное действие Божиего о нас попечения и водительства. Не всегда это кажется ясным лишь потому, что заботы, печали и радости, из которых ткется ткань судьбы человеческой, мешают разглядеть ее узор.

Но в жизни каждого случаются минуты, когда, раздвинув чадный покров, мелькает ослепительной белизной рука Ведущего. Почему же не все умеют видеть? Почему, даже увидевши, забывают?

А между тем чудо есть не нарушение, а наоборот: действие высших и вечных законов бытия в нашем преходящем мире. И законы эти действуют среди законов мира материи так же просто, обычно, как и остальные, только люди почему-то не хотят заметить их или, «отметив что-то необъяснимое», быстро забывают, иногда прямо стараются забыть, как будто души, слабые и тесные, человеческие души, пугаются того необъятного, которое стучится к ним и которого они не в силах вместить.

Вот это как бывает, да. Надо лишь открыть глаза души своей, надо приучить слух свой слышать и тогда ясно станет, что мы окружены чудесами, что необъятный мир чудес обволакивает нас, стучится к нам и с неутомимой, смиренной настойчивостью Божественной любви «напрашивается» людям.

Потому-то всякий человек, какой бы они ни был, может стать и очень легко объектом чудотворения – до трепета легко! Ведь Христос-то для грешников пришел, и следом за Ним святые с особенной нежностью любили маленьких людей. Помните тихую улыбку великомученика Георгия в ответ на наивную просьбу крестьянина? «Иди, брат, жив вол твой». Разве такие могут кем или чем-нибудь гнушаться?

Главное чудо жизни есть, конечно, любовь человека к Богу и к другому человеку… И всё, ведущее к этой любви, – есть чудо жизни.