Говорят, Никита Хрущев объявил «стояние Зои» провокацией западных спецслужб в канун открытия ХХ съезда КПСС, на котором развенчали культ Сталина.

Клавдия Болонкина, болезная Аграфена, Зоя Карнаухова – со временем история о куйбышевской девушке, которая танцевала с иконой в руках и за богохульство застыла без движения на 128 дней до самой Пасхи, обрастает все новыми подробностями и именами. Но достоверно подтверждено только одно из них – история хозяйки того самого дома № 84 по улице Чкалова, в котором, по легенде, в январе 1956 года произошло чудо.

Первое документальное упоминание о легендарной «каменной девушке» хранится в Самарском областном государственном архиве социально-политической истории. Это стенограмма 13-й Куйбышевской областной партийной конференции. В числе прочих там поднимался и этот вопрос.

«В городе Куйбышеве широко распространены слухи о происшедшем якобы чуде на Чкаловской улице. Записок по этому поводу штук 20. Да, произошло такое чудо – позорное для нас, коммунистов, руководителей партийных органов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. После этого стали говорить: окаменела, одеревенела, – и пошло, начал собираться народ, потому что неумно поступили руководители милицейских органов. Видимо, и еще кое-кто приложил здесь руку. Тут же выставили милицейский пост, а где милиция – туда и глаза. Мало оказалось нашей милиции, так народ все прибывал, выставили конную милицию, а народ, раз так, – все туда. Некоторые додумались до того, что вносили предложения послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. [Члены] бюро обкома посоветовались и дали указания снять все наряды и посты, убрать охрану, нечего там охранять. Как только убрали наряды и посты, так народ стал рассеиваться, и сейчас, как мне докладывали, почти никого нет. Неправильно поступили органы милиции и стали приковывать внимание. А по существу это самая настоящая глупость: никаких танцев, никаких вечеринок в этом доме не было, живет там старуха», – говорится в документе, датированном 20–21 января 1956 года.

Как видно, никакого имени, а тем более фамилии у героини главной городской легенды XX века сначала не было.

Какая-то конкретика появляется спустя несколько дней – 24 января 1956 года – в фельетоне под названием «Дикий случай», опубликованном по решению областной партконференции. Материал вышел в газете «Волжская коммуна».

Имени «окаменевшей девы» нет и здесь, зато журналисты публикуют имя хозяйки «чудесного домика» Клавдии Петровны Болонкиной, к которой на улице подошла некая старуха с просьбой показать «несчастненькую»: «Озадаченная женщина не знала, что и ответить. А старуха между тем все говорила и говорила. Из ее слов следовало, что нигде иначе, как в квартире Клавдии Петровны, находится "окаменевшая отроковица", и что об этом бабушке еще вчера поведала "болезная Аграфена, на которую почти каждый день нисходит божья благодать"».

В фельетоне же дается и одна из самых популярных версий самарской легенды о «наказанной грешнице»: «На квартире Болонкиной будто бы состоялась вечеринка. Все веселились, танцевали, и только одна из девушек пребывала в печали – для нее не находилось кавалера. И тогда она пошла на святотатство: взяла из переднего угла образ божьего угодника Николая Мирликийского и закружилась с ним в вихре танца под радиолу. Вскоре прогремел гром, в комнате ослепительно сверкнула молния, и девушку заволокло дымом. Когда дым рассеялся, оказалось, что небесные силы превратили богохульницу в каменный столб. Так и стоит она с иконой в руках третий день (по другим вариантам, "легенды", – восемнадцатый). Пробовали топором подрубить – ничего не действует...».

Имени Зои, а тем более фамилии, в фельетоне не упоминается. Не упоминается еще одна легендарная подробность – якобы девушка ждала в тот вечер своего жениха по имени Николай, который так и не пришел. Именно поэтому она и выбрала себе в партнеры по танцам икону Николая Чудотворца.

Со временем то ли быль, то ли городская сказка обрастает все новыми подробностями. Окаменевшая дева обретает имя и становится Зоей, что в переводе с древнегреческого означает «жизнь».

А после распада СССР Зоя внезапно получает и фамилию Карнаухова. Мифотворцы озвучивают и ее место работы – завод имени Масленникова.

Нет и точной даты, когда Зоя застыла. По одной версии, это произошло во время празднования Нового 1956 года, а по другой – на Рождество. Но все легенды сходятся в одном – ожила окаменевшая дева на Пасху. Одни мифотворцы утверждают, что за несколько дней до этого в дом заходил священник, который смог взять у нее из рук икону. И даже называют его имя – отец Серафим. Другие уверены, что к грешнице приходил сам Николай Чудотворец.

Молодая работница Куйбышевского трубного завода Зоя Карнаухова пошатнула атеистический фундамент советского общества, остолбенев накануне областной партконференции и всего за месяц до знаменитого XX съезда КПСС.

В ночь на 14 января 1956 года компания молодых людей собралась в доме Клавдии Болонкиной отметить старый Новый год. Начались танцы, а Зоя все стояла в сторонке – ее парень Николай почему-то задержался. И так ей стало обидно, что она схватила с божницы икону Николая Чудотворца, принялась танцевать с ней: мол, раз мой Николай не пришел, пусть этот будет моим кавалером. Подруги пытались остановить ее: "Зойка, – говорили, – что ты творишь!" Но та уже вошла в раж: дескать, вот пусть Бог и накажет, если Он есть. И тут что-то грохнуло, погас свет и молния озарила комнату, посреди которой с иконой в руках застыла Зойка.

По вызову скорой приехала Анна Калашникова. Обездвиженная Зоя была холодной и твердой, как статуя, но дышала, сердце билось. Врач пыталась сделать ей укол, но иглы ломались о затвердевшие мышцы.

Позже в Самаре служил внук Анны Павловны – священник Виталий Калашников. Он вспоминал: "В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: "Вы тут спите, а город уже давно на ногах!" И рассказала об окаменевшей девушке. А еще она призналась, хотя и давала подписку, что сейчас была в том доме по вызову, видела застывшую Зою и икону святителя Николая у нее в руках".

Правоохранители от увиденного были в шоке, в Самаре до сих пор рассказывают о поседевшем от ужаса молодом милиционере. Утром возле дома собрались желающие посмотреть на "каменную бабу". К вечеру толпа разрослась до тысячи человек. Выставили патрули, но людей сначала не трогали, видимо, сказывалось первое замешательство. Об этом тогдашний секретарь епархиального управления Андрей Савин рассказал протоиерею Николаю Агафонову. Священник провел тщательное расследование событий тех дней и написал книгу "Стояние". "Толпа росла как на дрожжах. Те дни были очень для нас напряженными, народ, естественно, ждал от нас разъяснений, но ни один священник и близко к тому дому не подходил. Боялись", – говорил Савин.

На пятый день стояния пришелся пик возбуждения. Толпу разогнали конные милиционеры. Вскоре начиналась областная партконференция, поэтому чиновники не выдержали – позвонили в епархию. Уполномоченный по делам религий Алексеев попросил епископа Иеронима с амвона церкви назвать этот случай нелепой выдумкой. Но владыка решил сначала сам во всем удостовериться и сказал, что направит священника Александра Надеждина на место происшествия. Уполномоченный растерялся, обещал перезвонить. "Позвонили через два дня, – вспоминает Андрей Савин, – и сказали, что наше вмешательство уже не требуется". Двадцатого января первому секретарю обкома Михаилу Ефремову доложили, что Зоя ожила, он объявил случившееся выдумкой и велел снять с дома охрану.

Версий, рассказывающих о "воскресении" Зои, немало. Называются даже имена реальных священнослужителей, вынувших из рук девушки икону, после чего она якобы очнулась.

В книге изложена другая версия, тоже очень популярная среди верующих: вернул Зою к жизни сам святитель Николай. На третий день милиционер пустил в дом благообразного седого дедушку и услышал, как он сказал: "Ну что, милая, устала стоять?"

Зою увезли. Что с ней стало, неизвестно: кто-то говорит, что она умерла в психбольнице, а кто-то – окончила свои дни в монастыре. Считается, что после случившегося Зоя уверовала в бога и призывала всех молиться и каяться.

Болонкиных из злосчастного дома сразу переселили. И уже 21 января, чтобы быстрее развеять слухи, на Чкалова стали водить экскурсии.

Загадочного дома в Самаре на Чкалова больше нет – он сгорел в 2014 году. Но еще несколько лет назад сюда отовсюду стекались паломники. А сегодня рядом стоит памятник святителю Николаю.

С тех пор минуло шестьдесят лет, и за это время история успела обрасти самыми нелепыми слухами и невероятными деталями, из которых вычленить правду практически невозможно. Умерли свидетели, утрачены архивы, да и советской власти, развернувшей пропаганду атеизма среди населения, было не выгодно сохранять какие-либо исторические свидетельства о «каменной» Зое. Руководство Куйбышева изо всех сил пыталось низвести все до уровня сплетен и слухов. И, надо сказать, что это удалось идеально: сегодня даже Церковь относится к «чуду стояния» с долей скепсиса.

Вот, что говорит о «зоином стоянии» протодьякон Андрей Кураев: «Мы с вами знаем, что есть такой закон психологии – чем дальше во времени от самого события, тем больше подробностей теряется. Сегодня в Самаре это пересказывается уже чуть ли не как художественный фильм, при этом сами рассказчики верят в то, что рассказывают. Я был в Самаре в нулевые годы, но мне не удалось обнаружить каких-то документальных свидетельств этого события».

Самарская епархия официально признала чудо «зоиного стояния», а иначе чем объяснить тот факт, что у дома Клавдии Болонкиной ежегодно служатся молебны, а в храме Иоанна-воина появилась житийная икона Николая Угодника, на клеймах которой вся история «зоиного стояния»?

Никаких документальных свидетельств о том, что на самом деле происходило в доме №84 по улице Чкалова – нет. Архив МВД сгорел в резонансом самарском пожаре в 90-х. В те же 90-е годы был подан запрос в городской архив – выяснилось, что дом действительно принадлежал Клавдии Болонкиной, проживавшей там со своим сыном Вадимом. О личности Зои – никаких официальных данных. Из всех архивных справок – только газетные статьи и протоколы партийных заседаний. Утверждение о том, что «зоино стояние» – реальный факт, базируется исключительно на личных или пересказанных свидетельствах людей. Кстати, о свидетелях…

Когда говорят о феномене «каменной Зои», всегда вспоминают о трех очевидцах: отце Серафиме, принявшем из рук девушки икону, Анне Калашниковой, которая работала врачом на «Скорой помощи» и приехала в дом №84 на своем дежурстве, и Анне Федотовой, жительнице Куйбышева, которая на самом деле ничего не видела, но фигурирует во всех документальных фильмах о Зое и статьях.

Анна Ивановна Федотова, тогда еще совсем «зеленая» комсомолка, завязала разговор с одним из охранников, дежуривших у дома Болонкиной. «Товарищ милиционер, говорят, не стоит там никто!», – обратилась девушка к молоденькому УВД-шнику. «Тогда и тут бы никто не стоял, и окна не заколотили», – отвечал он ей. А потом снял фуражку: «Видишь, какой я! А мне только 28 лет». Волосы у него были совершенно седые… Потом, правда, нашлись люди, утверждавшие, что парень седым вернулся с фронта, а над доверчивой девушкой просто подшутил …