Быть честными китайцев учил еще Конфуций. В его жизнеописаниях есть такая притча: корда он был чиновником, некто предложил ему взятку и заверил, что никто не узнает. Мудрец отвечал: «Я знаю, ты знаешь, Небо знает. Кто не знает?» Коммунистическое руководство Китая, заменившее собой конфуцианское Небо, никогда не могло смириться с тем, что оно чего-то не знает о своих гражданах. Поэтому еще при Мао Цзэдуне наладило систему «дан-ань» – личных дел граждан. В каждой папке «дан-ань» есть физические данные, фото, послужной список, характеристики от начальников и товарищей, отчеты об успеваемости и правонарушениях, членство в клубах и общественных организациях и т.п.

Все это хранится в бумажном виде в государственных архивах – областных и центральном. Это инструмент не только громоздкий, но и труднодоступный. Менеджер отеля или авиалинии не сможет быстро добраться до «дан-аня», чтобы понять, какого обращения заслуживает клиент. К тому же бумажная папка не отвечает требованиям информационной безопасности – ее содержимое не защищено от чиновничьего произвола. А значит, Компартия Китая не вполне может полагаться на эти данные, вырабатывая социальную политику. Все эти проблемы решено устранить с помощью информационных технологий, которые и указаны в качестве основного инструмента Системы соцрейтинга. Традиционный способ проверки благонадежности не прибавил честности народу. Национальный опрос 2013 года показал: меньше половины граждан считают, что большинству людей можно доверять, меньше 30% относятся к незнакомцам без подозрения. Объявив о запуске Системы социального рейтинга, руководство объяснило, как будет лечить народ от недоверчивости.

Пока в пилотном режиме в нескольких десятках городов запущены только отдельные ее элементы. Китай – страна закрытая, о нюансах применения системы на практике официально не сообщается.

Уже много было написано о механизмах социального контроля, которые появляются в Китае. И особенно много публикаций посвящают зарождающейся системе социального кредита, которая позволит отслеживать и регулировать поведение граждан с помощью кнута и пряника.

Несмотря на свое название, это не одна и не единая система, как утверждают во многих публикациях. И не каждый житель страны из 1,4 миллиардов человек был оценен по трехзначной шкале. В действительности, это сложная структура, которая содержит множество подсистем. Идея предельно проста. Сопоставляя информацию из различных ведомств и государственных органов, китайские чиновники смогут получить представление о том, как люди себя ведут, и найти способы контролировать их поведение.

Как пишет Роджер Кримерс, специалист по праву и госуправлению в Китае из Лейденского университета (Голландия), целью это системы является «кибернетический» контроль поведения, который позволяет отслеживать действия частных лиц и заставлять их незамедлительно отвечать за них. Таким образом, власти усиливают систему надзора в стране.

Кто-то может провести параллели с телевизионным сериалом «Черное зеркало» и его спорным видением будущего. Кто-то может увидеть сходство с антиутопическими обществами, описанными писателями в 20-м веке, например, Джорджем Оруэллом. Но практически во всех случаях эти оценки системы социального рейтинга неправомерны.

Несмотря на название, это не одна и не единая система, как утверждают во многих публикациях. И не каждый житель страны из 1,4 млрд человек был оценен по трехзначной шкале. В действительности, это сложная структура, которая содержит множество подсистем, каждая из которых находится на различных этапах развития и затрагивает разных людей.

Основу системы социального доверия составляют черные и «красные» списки, а не столь обсуждаемый «рейтинг социального доверия». Черные списки наказывают за нежелательное поведение, а «красные» поощряют желательное. Согласно основному плану, озвученному Госсоветом в середине 2014 года, цель системы – поощрять добропорядочное поведение граждан и предупреждать неблагонадежные действия, развивая «культуру искренности».

И пусть даже сложная сеть систем социального доверия в Китае уже формируется, но только не так и не с такой скоростью, как это часто представляется. Внедрению полномасштабной национальной системы препятствуют множество факторов, включая несовершенство технологий, ограниченное мышление в отдельных государственных структурах, которые ревностно охраняют свои данные, и растущее понимание важности частной жизни среди образованных жителей китайских городов.

Концепция системы социального доверия впервые появилась в 1999 году, когда чиновники озадачились необходимостью повышения доверия в условиях растущей рыночной экономики. Но вскоре они сфокусировались на выстраивании финансовой кредитоспособности, которая должна была учитывать нравственную составляющую в действиях предприятий, чиновников, судей и граждан.

В 2010 году в уезде Суйнин провинции Цзянсу запустили эксперимент по созданию системы рейтинга жителей. С помощью баллов поведение граждан перевели в количественное выражение: их отнимали за нарушение закона, а также за отклонение от социальных норм и политическую позицию. Жители изначально получали по 1000 баллов. За переход дороги на красный цвет, вождение автомобиля в пьяном виде, взятки госслужащим или отказ от помощи пожилым членам семьи вычитали 50 баллов.

По количеству баллов определялся рейтинг – от A до D. Рейтинг A – выше 970 баллов, D – меньше 599. Жителям с низким рейтингом было трудно получить социальную помощь и муниципальное жилье. Более половины баллов были связаны с управлением в социальной сфере.

Жители и СМИ набросились на эксперимент, высказываясь, что государство не имеет права оценивать граждан и регулировать доступ к общественным сервисам в качестве наказания и поощрения. Ухудшило положение сравнение системы с карточками «благонадежного гражданина», которые использовали японцы в качестве формы управления китайским обществом во время Второй мировой войны. Власти в итоге отказались от системы рейтинга. А государственное СМИ Global Times позже назвало эксперимент «провалом политики».

В 1990-е годы Китай прошел через период радикальных преобразований, адаптируясь к рыночной экономике. Число коммерческих предприятий росло как на дрожжах, и многие были готовы добиться успеха любым способом – Китай охватила волна скандалов.

Вырастая из пепла провального эксперимента, новые модели оценки частных лиц стали появляться по всему Китаю. Сейчас они используются в более чем 30 городах, хотя в планах 2014 года ни о каких количественных рейтингах речь не шла. Это говорит о том, что подробности внедрения системы оставлены на усмотрение местных правительств, и в результате устанавливаются без какой-либо единой схемы.

В городе Жунчэн провинции Шаньдун каждый из 740000 совершеннолетних жителей сначала получил по 1000 баллов, как сообщается в докладе Foreign Policy. В зависимости от балла жители получают рейтинг от A+++ до D: обладатели высокого рейтинга могут пользоваться услугами шеринга велосипедов без залога и получать субсидии на отопление зимой.

Шанхай также экспериментирует с социальным доверием. С помощью приложения Honest Shanghai жители города могут узнать свой рейтинг, введя номер ID и пройдя процедуру распознавания лица. Рейтинги основаны на данных из 100 публичных источников.

В Сямэне провинции Фуцзянь также запустили похожую систему. Жители города старше 18 лет могут использовать официальный аккаунт Credit Xiamen в WeChat, чтобы узнать свой рейтинг. Обладатели высокого рейтинга могут пользоваться городскими паромами без очереди и не должны платить залог для пользования велосипедами или библиотекой.

Джереми Даум, старший научный сотрудник из Центра Paul Tsai China в Йельской школе права, перевел множество связанных с социальным кредитом документов. По его словам, системы рейтинга частных лиц вроде тех, что используются в Жунчэне, Шанхае и Сямэне, малоэффективны, так как о их существовании знают немногие.

По словам Даума, баллы предназначены для формирования системы воспитания, продвигающей добропорядочность. «Это должно стимулировать людей вести себя хорошо», – говорит он. Наказания – это следствия нарушения закона, а не «плохого социального рейтинга».

В 1990-е годы Китай прошел через период радикальных преобразований, адаптируясь к рыночной экономике. Число коммерческих предприятий росло как на дрожжах, и многие были готовы добиться успеха любым способом – Китай охватила волна скандалов.

В публикации 2012 года профессор Университета финансов и экономики провинции Цзянси по имени Чжан Цзиньмин попытался привлечь внимание к растущей проблеме низкокачественных товаров и последствий для населения. «Не соответствующие стандартам качества товары могут нанести серьезный урон экономическому развитию и даже здоровью покупателей», – писал он в статье.

В 2008 году, например, из-за некачественного сухого молока пострадало более 300000 детей, а шесть младенцев погибли. У 22 компаний, включая Sanlu Group, на которую в то время приходилось 20% рынка, в продукции был найден меламин. Расследование обнаружило, что местные фермеры специально добавляли химическое вещество, чтобы повысить содержание протеина в молоке.

В 2015 году за продажу бракованных вакцин на сумму 88 млн долларов были арестованы мать и дочь. Об аресте стало известно спустя год после того, как испорченные вакцины были поставлены в 20 провинций, что привело к общественному скандалу и утрате доверия потребителей.

Подобные инциденты и заставляют задумываться о необходимости системы социального доверия, как считает Самм Сакс, старший научный сотрудник программы политики технологий Центра стратегических и международных исследований (CSIS). Идеи состоит в том, что больше контроля и доверия в обществе позволят сократить подобные явления, а это, в свою очередь, будет способствовать экономическому развитию Китая.

Наиболее развитая часть системы социального рейтинга связана с бизнесом и пытается гарантировать соблюдение норм на рынке. Ваша компания принимала участие в мошенничестве? Ее могут внести в черный список. Вместе с вами и другими представителями. Вы платите налоги вовремя? Тогда компанию занесут в «красный» список, что упростит прохождение бюрократических процедур.

Государственные учреждения делятся списками по отраслям и другой публичной информацией между собой. Это позволяет наказывать или поощрять отдельные предприятия в различных департаментах. Если в отношении компании один государственный департамент принимает санкции, то их могут поддержать и другие госслужбы.

Сбор данных правительством в настоящее время ограничен записями в различных ведомствах и службах. Это та информация, которая у правительства уже есть, но не распространяется между различными учреждениями.

Если компания попала в черный список за серьезное нарушение безопасности продуктов питания, то ее деятельность может оказаться под запретом для государственных поставок. Компании в «красном» списке сталкиваются с меньшими ограничениями при взаимодействии с государственными департаментами.

Важная особенность системы состоит в том, что она привязывает частных лиц к их деловой деятельности, как объясняет Мартин Чорземпа, исследователь из Института мировой экономики Петерсона. Она осуществляет надзор за коммерческой деятельностью компаний, но в случае нарушений, руководители и официальные представители также несут ответственность.

Один из самых одиозных черных списков включает «непорядочных людей, которые должны быть принуждены к исполнению закона». В него попадают те, что сознательно отказываются от выполнения судебных предписаний, проиграли гражданский иск, не выплатили штрафы или занимались мошеннической деятельностью. Наказания включают запрет на авиаперелеты и использование скоростных поездов, частное школьное образование, заселение в дорогие отели, покупку предметов роскоши в онлайн-магазинах. Другие санкции включают отмену государственных субсидий, запрет на получение званий, госслужбу или работу в руководстве госпредприятий.

Бывший глава конгломерата LeEco Цзя Юэтин оказался в черном списке в декабре 2017 году. Он был лишен возможности покупать предметы роскоши и путешествовать в течение года – в том числе на самолетах и скоростных поездах. Так как он не выполнил предписание суда, признавшего его ответственным за выплаты кредитов компании. В конце 2017 года он сбежал в США и отказался возвращаться в Китай. Недавно он опять оказался в центре скандала из-за спора с новым инвестором его компании по производству электромобилей Faraday Future.

Пока неясно, интегрирует ли правительство частный сектор в систему социального кредита. Данные говорят об обратной тенденции. Частные компании, например, Alibaba и JD.com, создают черные списки на своих платформах, чтобы запретить должникам покупать предметы роскоши.

Доклады утверждают, что рейтинг социального доверия включает данные социальных медиа, историю интернет-поиска и онлайн-платежи, соединяя государственные системы с разработками коммерческих платформ, вроде Sesame Credit от Ant Financial.

Но хотя Sesame Credit легализован Народным банком Китая, он не связан с государственной системой. Интегрированная в Alipay платформа выставляет рейтинг пользователям от 350 до 950 баллов. Те, у кого высокий рейтинг, получают доступ к вознаграждениям, включая бездепозитное использование зарядных блоков или велосипедов, а также сниженные залоги для аренды имущества. Работает она как традиционная платформа оценки кредитоспособности, смешанная с программой лояльности. Компания отказалась давать какие-либо комментарии о рейтинге социального доверия.

Существует еще более глубинная проблема – отдельные государственные учреждения не любят делиться своими данными. Для тех, кто их контролирует, данные имеют определенную коммерческую и политическую ценность. Это создает огромные затруднения при попытке создать платформу для обмена информацией между структурами.

Эксперты уверены, что сбор данных правительством в настоящее время ограничен записями в различных департаментах и службах. Это та информация, которая у правительства уже есть, но она не распространяется между различными учреждениями.

Как объясняет Лян Фань, который изучает социальный рейтинг в докторантуре Мичиганского университета, сейчас есть как минимум 400 источников информации, но он не знает, какая часть этих данных объединена.

Тем не менее, частный бизнес получает определенные сигналы от правительства, явные и косвенные. Частные системы рейтинга функционируют в рамках государственного плана. Народный банк участвует в их развитии. И хотя информацией, вероятно, они не делятся, компании получают пользу от данных, которые они собирают.

Основу рейтинга социального доверия составляют данные. И в Китае их достаточно. Но по-прежнему наблюдаются определенные трудности с развитием масштабной системы социального рейтинга. Пользователи приложения Honest Shanghai сталкиваются с различными проблемами: от распознавания лиц до невозможности зарегистрироваться.

«Приложение с точки зрения пользователя ужасно. Я не могу подтвердить свое настоящее имя и отсканировать свое лицо», – говорится в одном из многих похожих обзоров приложения в iOS App Store. Многие оценивают приложение одной звездочкой.

Как отмечает Мартин Чорземпа, существует еще более глубинная проблема – отдельные государственные учреждения не любят делиться своими данными. Для тех, кто их контролирует, данные имеют определенную коммерческую и политическую ценность. Это создает огромные затруднения при попытке создать платформу для обмена информацией между структурами. Несмотря на национальный план создания централизованной системы для координации данных, заметных инициатив по обмену информацией в настоящее время нет. Кроме того, создание такой системы потребует работы отдельных учреждений, которые, естественно, не готовы взвалить на себя больше работы ради остальных.

Существуют и общественные преграды. Доклады о распространении системы социального доверия часто игнорируют важный фактор, который может перевесить другие: частных лиц. В Китае растет осознанность того, как используются частные данные. Это было очевидно в эксперименте в Суйнине – общество может оказать огромное влияние на систему социального доверия. «Такой произвол, как в 2014 году, когда план социального доверия был представлен, уже невозможен, – говорит Сакс из CSIS. – Многое изменилось в том, что может сделать эту систему легитимной в глазах общественности».

Подтверждение настоящего имя необходимо для системы социального доверия. В Китае каждый обязан подтвердить свою личность, покупая сим-карту, создавая аккаунт в соцмедиа или открывая счет в системе онлайн-платежей, в частности, как этого требует Закон о кибербезопасности 2017 года.

Ежедневные операции привязаны к конкретным лицам, что снижает анонимность. Даум считает, это то, чего правительство пытается добиться социальным рейтингом. «Они говорят: «Сначала нам нужна система, где люди будут бояться быть ненадежными. А затем мы создадим систему, где будет невозможно быть ненадежным», так как о тебе слишком много известно».

В конце 19-го века британский социолог и философ Иеремия Бентам выдвинул идею паноптикума – организации, где один-единственный надзиратель мог бы следить за заключенными, которые бы не знали, ведется ли за ними наблюдение. В системе социального доверия, которая появляется в Китае, отсутствие анонимности, подтверждение настоящего имени и публичные черные списки создают страх, даже если никто за тобой не следит, как в паноптикуме Бентама.

Как сообщила китайская газета Global Times, по данным на конец апреля 2018 года более 15 миллионов китайцев, то есть каждый сотый житель, подверглись административным взысканиям ввиду «низкого уровня социального рейтинга».

Обосновывая эту политику кнута и пряника, газета пишет: «Утратившие доверие граждане должны отвечать за свои проступки и нести наказания». Это, подчеркивает издание, целиком и полностью соответствует идеям построения общества на взаимном доверии, а также требованиям «социалистической рыночной экономики».

Западные СМИ быстро откликнулись на китайские нововведения, вспомнив опубликованную в 1949 году социальную антиутопию Джорджа Оруэлла «1984» (для продвинутого нашего читателя ближе, наверное, созданный еще в 1920 году сатирический роман Евгения Замятина «Мы»). Однако действительно ли китайский социум становится чрезмерно заорганизованным? И насколько власти Поднебесной можно считать пионерами в деле общественного управления и контроля?

Впервые о системе «Шэхуэй синьюн тиси» (社会信用体系), что в переводе с китайского означает «система социального доверия», «рейтинга» или «система социального кредита» заговорили в 2014 году, когда Госсовет КНР (исполнительный орган власти) обнародовал документ «Программа создания системы социального кредита (2014-2020)».

Суть идеи китайских специалистов, тщательно изучивших зарубежный опыт в этой области, заключалась в предложении наделить обитателей условного города N определенной суммой баллов. Эта изначальная сумма, гарантировавшая всем жителям равные стартовые условия, могла либо расти, либо уменьшаться – в зависимости от того, что полезного или вредного делал обладатель своеобразного «кошелика». Аналогичная система действует и в отношении юридических лиц – компании проверяют на соответствие экологическим, юридическим нормам. Оценке также подвергаются условия и безопасность труда на предприятиях, их финансовая отчетность.

Граждане зарабатывают или, напротив, теряют баллы, исходя из оплаты кредитов, соблюдения ПДД, поведения в Chinanet – китайском сегменте интернета, который, как известно, существует достаточно автономно под защитой Firewall, «Огненной стены». Хотя непреодолимость ее достаточно условна (желающие устанавливают VPN и заходят, куда им нужно), в китайском виртуальном пространстве все же существует ряд непреложных требований: регистрация под своим настоящим именем, размещение только легального контента, не содержащего призывов к свержению властей, а также материалов, подрывающих общественный строй. Посты не должны носить экстремистский, сепаратистский характер, содержать вкраплений насилия и порнографии. Сайты-нарушители запрещаются, а их создатели – правильно, подпадают под штрафные санкции «системы общественного доверия».

Граждане, потерявшие частицы этого доверия, могут его восстановить примерным поведением. В список гражданских добродетелей входит информирование властей о замеченных нарушениях у других граждан. В основном достается тем же самым чиновникам. За последнее пятилетие было наказано около 1,5 миллионов партийцев. Строже всех наказывают в Китае преступления лиц, облеченных властью – от длительных тюремных сроков до пожизненного заключения и в крайних случаях – расстрела.

Но под столь серьезные меры подпадают далеко не все нарушители. Иным отказывают в приобретении авиабилетов или билетов высокоскоростных железных дорог.

Точное число людей с «отрицательным» рейтингом в КНР назвать тяжело. По информации агентства Reuters, 15 миллионов китайцев – 11 миллионов авиапассажиров и 4 миллионы путешествующих по высокоскоростной железной дороге – не смогли приобрести билеты или воспользоваться услугами транспорта. Можно ли доверять этим данным?

Кстати, с самим списком можно ознакомиться на сайте Верховного народного суда КНР. Там есть специальное окно, в котором с головокружительной скоростью мелькают фамильные знаки нарушителей и номера их документов. Успеть прочитать эти данные вряд ли возможно, но если вы введете конкретное имя или идентификационный номер «шэньфэнчжэна» (身份证) – удостоверения личности с идентификационным номером, аналога внутреннего паспорта – то сможете узнать, что плохого сделал ранее тот или иной гражданин. Точно так же нарушители ПДД проверяют на сайте дорожной полиции свои грехи и те баллы, которые они за них получают. При 12 баллах водителю придется идти пересдавать на права.

Источниками этой масштабной базы данных, с одной стороны, выступают государственные структуры, правоохранительные и муниципальные органы, а с другой – телекоммуникационные компании КНР. В ноябре 2015 года издание The Wall Street Journal (WSJ) сообщило, что китайские Tencent, Alibaba, рейтинговый сервис Sesame Credit Management и специализирующееся на финансовых операциях дочернее предприятие Alibaba Ant Financial содействуют сбору данных, предоставляя государству информацию о своих пользователях.

Остается сделать вывод: это общество, описанное в «1984» или власти страны с населением 1,4 миллиардов пытаются найти свой путь управления обществом с использованием современных методов вроде обработки «больших данных»? Тут все зависит от точки зрения.

Ясно одно – китайцы не сами придумали технологии социального контроля и надзора, а, как и многое другое, позаимствовали на продвинутом Западе. На оруэловское же «светлое будущее» более смахивают те страны, где правительства искусно направляют общественное мнение с помощью дисциплинированных медиа, где граждане находятся «под колпаком» спецслужб, а также дружно и совершенно добровольно «стучат» друг на друга и постоянно судятся по всяким серьезным и не очень поводам.

Вы думаете, это критика? Нет, констатация. Может быть, им так удобно, и кто мы такие, чтобы их за это осуждать?

Четыре заблуждения о системе социального рейтинга в Китае

1. Социальный рейтинг – это гигантский реестр

К 2020 году Китай планирует подключить всех граждан к системе социального рейтинга, но пока этот замысел не реализован. Единой базы данных, в которой записан каждый гражданин, не существует. Более того, в государственных документах термину «социальный рейтинг» (shehui xinyong) не дается четкое определение. Каждый регион и каждое ведомство собирает информацию о гражданах самостоятельно. При этом все используют собственные системы сбора данных и оценки. Конечно, ничто не мешает одному министерству запросить сведения у другого, и такие информационные обмены проводятся регулярно. Но единой базы, к которой имеют доступ все, пока нет. В стране действует сайт Credit China, на котором иногда публикуют как «черные», так и «красные» – почетные – списки граждан. В первую категорию попадают нарушители, на которых накладывают ограничения. Но речь не идет о мелких нарушениях, например, о переходе улицы в неположенном месте. В список включают злостных неплательщиков налогов или тех, кто не выполняет решения суда. У Credit China также есть «доска почета» – список особо отличившихся граждан, которые, по мнению Компартии, заслуживают доверия и уважения.

2. У каждого гражданина своя оценка

Правительство КНР собирает данные о компаниях и общественных организациях, а некоторые ведомства создают досье на отдельных граждан. Но при этом нельзя сказать, что к системе подключены все почти 1,4 миллиардов китайцев. Если человек не занимается индивидуальным предпринимательством и не представляет интересы компании, а также если он не брал кредит и ничего не нарушал, то в базе данных его скорее всего не будет. Но при этом у каждого китайца есть индивидуальный номер – это персональный идентификатор, который в той или иной форме существует в большинстве стран. Такие же идентификаторы присваивают компаниям – с их помощью предприятия уплачивают налоги, проходят регистрацию и оформляют документы.

3. Личный рейтинг можно найти в приложении

Еще одно заблуждение, возникшее в результате путаницы частного и государственного. Некоторые компании, например, Ant Financial и Tencent, вводят собственные системы социального рейтинга. Регистрация в них не обязательна, поскольку это дополнительная услуга для клиентов. Именно частные платформы присуждают пользователям баллы и оценивают их круг общения, образование и даже покупки. Все больше китайцев пользуется мобильными платежными платформами, поэтому многие из них становятся участниками программы. Системы кредитного рейтинга применяются по всему миру для оценки надежности и платежеспособности клиента, просто в Китае они обрастают дополнительными критериями проверки благонадежности. Народный банк Китая сотрудничает с частниками и иногда запрашивает у них данные. По данным Foreign Policy, регулятор предлагал компаниям стать официальными представителями банка и собирался позаимствовать их системы расчета рейтинга. Но в итоге ни одно из предприятий не прошло отбор.

4. Каждый знает свою оценку в системе

Как было сказано ранее, в базе данных присутствуют лишь отдельные группы граждан. Большинство китайцев в ней не зарегистрированы. Однако даже те, за кем присматривает Компартия, не знают свой рейтинг. По крайней мере до тех пор, пока не обнаружат себя в черном списке. Бывает так, что человек выплачивает все долги и выполняет все обязательства перед судом, но он по-прежнему остается в группе неблагонадежных. Но такие прецеденты объясняют техническими ошибками и неповоротливостью системы.

В крупных городах Китая царит привычная многокультурная эклектика. В Чэнду подростки смотрят клипы корейских поп-групп, потягивая кофе из «Старбакса». В Шеньчжене детские коляски и собаки на поводках бьются за место на тротуаре с бесконечным потоком велосипедов, а в фешенебельных районах Пекина обсуждают новую коллекцию Uniqlo – прямо как модники из какого-нибудь провинциального нашего города. Но вся эта веселая сумбурность в скором времени может прекратиться. Правительство Китая решило стабилизировать жизнь крупных городов с помощью специальной системы. Системы социального кредита.

Система рассчитана на то, чтобы полностью контролировать жизнь каждого гражданина Китая. В онлайне и офлайне. Она следит за тем, что вы покупаете, как ведете себя в соцсетях, какие законы нарушаете, оплачиваете ли штрафы, ссоритесь ли с соседями.

Все наблюдения сводятся в единый «балл честности» – цифровой индекс, который наглядно демонстрирует уровень добродетельности и ответственности каждого гражданина Китая. Именно эта цифра определяет, какими свободами и привилегиями может пользоваться житель страны, а какие возможности станут ему недоступны из-за плохого поведения.

Пока эта система тотального контроля находится на стадии разработки, но уже сейчас понятно следующее. Во-первых, «социальный кредит» будет кусаться – это показывают эксперименты, проведённые в некоторых областях Китая. Во-вторых, он изменит саму структуру городской жизни. В-третьих, в этой системе нет ничего принципиально китайского, поэтому её можно реализовать где угодно.

В западной мысли сейчас доминирует мнение, что порядок в крупных городах наводится не на государственном уровне, а на уровне самоуправления. Такие мыслители, как Георг Зиммель, Джейн Джекобс и Ричард Сеннет говорили о том, что облик больших городов и их жителей определяется тем, как миллионы людей, пользующиеся одним городским пространством, договариваются друг с другом.

В городах, где осуществляется такая схема взаимодействия, люди чаще всего находятся в режиме «гражданского невнимания» – они осознают присутствие друг друга, но без необходимости не проявляют ни враждебность, ни дружеского расположения. Это создает толерантный характер больших шумных городов: от Берлина до Дакара.

По мнению Джейн Джекобс, особая неоднородность города защищает отдельные группы его жителей с помощью естественной системы «глаз на улице» – некоторого количества местных жителей, торговцев и прохожих, которые при необходимости сдержат вспышку насилия или враждебности на своих улицах.

В XX веке этот принцип начал разрушаться, но основная мысль Джекобс о функционировании городов осталась неизменной: сложная структура больших городов поддерживает их стабильность.

Нет ни одной причины, по которой эта придуманная на Западе модель городского самоуправления не сможет функционировать в Китае. Собственно, она и функционирует: например, город Циндао живет примерно по тем же законам, по которым жил и нью-йоркский квартал Гринвич-Виллидж в то время, когда там писала свои работы Джейн Джекобс.

В Циндао владелец магазинчика на углу до сих пор очень хорошо осведомлен о делах своих соседей, а предосудительное поведение весьма эффективно карается общественным недовольством, слухами и сплетнями.

Но правительство Китая считает, что построение честного социалистического общества – это слишком важный процесс, чтобы просто доверить его хаотичному взаимодействию миллионов людей. С точки зрения китайских чиновников, упорядоченность имеет первостепенное значение, потому что она ведет к стабильности, а стабильность, в свою очередь, обеспечивает экономический рост.

С этой точки зрения, порядок, наведённый снизу, конечно, кажется не очень-то надёжным. К тому же, он не предотвращает возможность городских восстаний, что абсолютно не устраивает правящую партию. Социальный кредит предлагает решение всех этих проблем.

В июне 2014 года Государственный Совет КНР опубликовал документ под названием «Проект плана по построению системы социального кредитования». В нем излагались методы, с помощью которых государство объединит публичные и приватные данные о поведении жителей Китая. На основе этих записей каждому гражданину будет присваиваться рейтинг. Изначально предполагалось, что система будет наказывать коррумпированных чиновников и производителей контрафактной продукции. Всё это строилось на конфуцианских понятиях о честности, хотя и предполагало использование самых новых технологий, вроде искусственного интеллекта, обширных онлайн-баз, систем видеонаблюдения и смартфонов.

Но, увы, благородные разговоры о борьбе с коррупцией и контрафактом только прикрывали истинные мотивы Государственного Совета – уже на последних страницах документа говорится, что система социального кредита предлагает такой контроль над обществом, о котором все предыдущие династии могли только мечтать.

Система социального кредита базируется на известной западной системе кредитного рейтинга. Фактически это индекс репутации, от которого зависит, где вы можете арендовать машину, где вы можете учиться и работать и как вы можете путешествовать по миру.

Китайцы же использовали этот метод кредитного рейтинга в качестве инструмента социальной дисциплины. Поначалу система проявляет себя в мягкой форме – примерно так, как работает программа лояльности. То есть граждане с более высоким социальным рейтингом получают скидки и привилегии, вроде возможности получить люксовый номер в отеле или бесплатный Wi-Fi.

Если они продолжают хорошо себя вести: например, пользуются общественным транспортом, а не создают пробки на дороге, или жалуются на антиобщественное поведение соседей, то получают дополнительные бонусы – возможность снять квартиру без залога или отдать ребенка в элитную школу.

Такая программа лояльности от государства не очень похожа на страшный авторитаризм, поэтому некоторые патриотично настроенные китайцы спорят с европейцами, которые приравнивают социальный кредит к тирании.

Зачатки системы социального кредита существуют в Китае довольно давно. Например, был случай, когда гражданин не смог купить билет на внутренний рейс, потому что извинения, который он принёс несколько месяцев назад в письменном виде региональному суду, показались судье неискренними.

А политический активист Лю Ху из-за своих «бунтарских» взглядов оказался обездвиженным: он не может покупать билеты на самолеты и поезда и приобретать недвижимость.

Государство пока проводит эксперименты на нескольких областях, и одна прибрежная провинция уже успела взбунтоваться. Местные старожилы сказали, что новая система напоминает им о кровавой культурной революции, произошедшей в Китае в 60-х – 70-х годах XX века. Но вряд ли одна область сможет что-то изменить.

Система социального кредита – это система подавления, причем не только инакомыслия, но и жизненной энергии города. Горожане, запуганные непредсказуемыми санкциями всевидящей системы, снизят социальные взаимодействия до минимума.

Вице-председатель Alibaba Джо Цай считает, что люди, осознавшие, что их действия в интернете будут иметь реальные последствия, станут лучше себя вести, но на самом деле, они просто подстроятся под новые условия. А некогда живые и яркие города поскучнеют, станут серыми и равнодушными.

И это может стать реальностью не только в Китае. Частные компании во всем мире принимают все более активное участие в управлении городским пространством, неоавторитаризм процветает, а технологии занимают все больше места в жизни всех людей на планете.

Складываются прекрасные условия для возникновения социального кредита по-китайски во многих других странах мира. Уже сейчас на Западе существует система кредитного рейтинга, уже сейчас корпорации и государства интересуются интернет-жизнью отдельных граждан, при необходимости просматривая комментарии, запросы и записи пользователей. Осталось всё это только связать в единую систему контроля. И если сейчас это сработает в Китае, то чуть позже сработает и во всем мире.

И как по вашему? Все страны ждет подобное в будущем?