Травля, или буллинг (иногда также используется термин «моббинг»), – это сложный социальный феномен, имевший место, вероятно, на протяжении всего периода существования человека, его жизни в коллективе. Наиболее часто он определяется как систематическое целенаправленное агрессивное поведение при условии неравенства сил или власти участников. Ключевые характеристики – намеренность, регулярность, неравенство силы или власти. Особенно активно, как одна из важнейших, за рубежом эта тема обсуждается в рамках психологии образования; у нас проблематика травли только начинает приобретать статус предмета обсуждения и исследования.

Феномен травли как предмет психологической науки располагается на стыке психологии личности, социальной и клинической психологии. Для изучения отношений, агрессии, власти сначала проводились отдельные эксперименты (наиболее яркие – эксперименты Стэнли Милгрэма с электрическими разрядами и тюремный эксперимент Филипа Зимбардо), в последнее время материал для изучения тех же феноменов можно найти в повседневной действительности.

Различают травлю прямую, когда ребенка бьют, обзывают, дразнят, портят его вещи или отбирают деньги, и косвенную: распространение слухов и сплетен, бойкотирование, избегание, манипуляция дружбой («Если ты дружишь с ней – мы с тобой не друзья»). Также могут использоваться сексуально окрашенные комментарии и жесты, угрозы, расистские прозвища.

Прямая травля происходит в основном в младшей школе, а пики косвенной травли приходятся на переходы в среднюю и старшую школу. Мальчики больше девочек склонны участвовать в травле в разных ролях, они же чаще становятся жертвами физической травли, у них отбирают деньги и портят вещи, им угрожают и заставляют их что-то делать, в то время как девочки чаще становятся жертвами сплетен, непристойных высказываний и жестов.

С распространением интернета появилась новая форма травли – кибербуллинг, травля с использованием современных технологий: СМС, электронной почты, социальных сетей и так далее.

По данным первого анонимного исследования, проведенного Д. Ольвеусом в 1980-х годах, было выявлено, что 15% детей регулярно сталкиваются с ситуацией травли: 9% являются жертвами, 7% – преследователями, 2% осваивает обе роли. В разные годы исследователи получили различные данные. Например, по данным 2007 года, в США 32% учеников переживали опыт школьной травли: насмешки, распространение слухов, битье, плевки, угрозы, отказ в общении, их заставляли делать то, что они не хотели, или портили их имущество.

Кросс-культурное исследование травли подростков в Европе в 2005 году показало разброс: от 9% мальчиков в Швеции до 45% в Литве и от 5% девочек в Швеции до 36% в Литве переживали два или более эпизодов буллинга в течение месяца. В целом по данным авторов в различных культурах от 5 до 75% школьников во всем мире имеют опыт жертв традиционной травли на протяжении обучения в школе. В том, что касается травли с использованием современных компьютерных технологий, кибербуллинга, то в среднем 10–40% школьников и молодежи имели опыт жертв кибербуллинга в 2010 году.

Есть три основные роли участников ситуации буллинга – это жертва, преследователь, свидетель. Они в целом нежестко закреплены и могут меняться от ситуации к ситуации и от группы к группе. Однако исследователи часто говорят о том, что активное освоение ребенком одной из ролей обеспечивают его внутренние предпосылки. Участники буллинга обладают определенными личностными и поведенческими чертами и имеют ряд сопряженных с ролями социальных рисков.

Для жертв травли характерна чувствительность, тревожность, склонность к слезам, физическая слабость, низкая самооценка, у них мало социальной поддержки, друзей, такие дети предпочитают проводить время со взрослыми. В качестве образца жертвы травли можно описать замкнутого ребенка с поведенческими нарушениями, отрицательными убеждениями о самом себе и социальными и коммуникативными сложностями. Такие особенности могут формироваться и в качестве последствий травли, но могут выступать ее предпосылками, восприниматься в качестве «сигналов» для других детей о том, что этого ребенка легко сделать жертвой.

Многочисленные исследования показывают, что в группу риска по возможности оказаться в роли жертвы попадают дети, имеющие трудности в обучении, синдром дефицита внимания и гиперактивности, расстройства аутистического спектра, диабет, эпилепсию, нарушения веса и другие нарушения и хронические заболевания, особенно влияющие на внешность. Кроме того, с оскорблениями, физическими нападениями и угрозами сталкиваются 82% подростков, воспринимающихся как «слишком фемининные» (мальчики) и «слишком маскулинные» (девочки) или презентирующих себя в качестве лесбиянок, геев, бисексуалов или трансгендеров.

Дети, оказавшиеся жертвами травли, испытывают сложности со здоровьем и успеваемостью в три раза чаще по сравнению со сверстниками, имеют симптомы тревожно-депрессивных расстройств, апатию, головные боли и энурез и совершают попытки суицида. В результате такого опыта у них формируется представление о мире как о полном опасностей, а о себе как о неспособном повлиять на происходящее.

Преследователи обладают высоким эмоциональным интеллектом, они хорошо распознают чужие эмоции и психические состояния и успешно манипулируют детьми. Основными мотивами буллинга у преследователей являются потребность во власти, чувство удовлетворения от причинения вреда другим и вознаграждение – материальное (деньги, сигареты, другие вещи, отбираемые у жертвы) или психологическое (престиж, социальный статус и тому подобное). Негативные последствия того, что такое поведение для них становится привычным, – низкая успеваемость и прогулы, драки, воровство, вандализм, хранение оружия, употребление алкоголя и табака.

До 3% детей совмещают обе роли, одновременно и ведя себя агрессивно, и провоцируя других детей на причинение себе вреда или в одних ситуациях в классе являясь преследователем, а в других становясь жертвой – это так называемые «преследователи/жертвы», или «провоцирующие жертвы». Характеристики, которыми они часто обладают, – это гиперактивность, импульсивность, неуклюжесть, вспыльчивость в сочетании с проблемами в поведении, слабым самоконтролем, низкой социальной компетентностью, сложностями с сосредоточением и учебой, тревожностью и наличием депрессивной симптоматики; они инфантильнее, чем их сверстники. Хотя таких детей мало, с ними наиболее сложно работать учителям, и они получают меньше всего сочувствия и поддержки от других детей. Именно для них наиболее характерно суицидальное и аутоагрессивное поведение.

Третья группа участников буллинга, ключевая с точки зрения профилактики, – это свидетели, именно в нее входит большинство участников. По данным канадских исследователей, до 68% учеников средней школы бывали свидетелями травли в школе в 2010 году.

Интересно, что практически все дети (но чем старше, тем реже) сообщают о чувстве жалости к жертве, но меньше половины пытаются ей помочь. Реакция свидетелей чрезвычайно важна для происходящего: присоединение к травле и даже малейшее ее одобрение (улыбка, смех и тому подобное) свидетелей служит вознаграждением для преследователей, а сопротивление и попытки поддержать жертву удерживают преследователя от дальнейшего насилия. Свидетели сталкиваются с внутренним конфликтом, который состоит в том, что попытка прекращения травли сопряжена со страхом лишиться собственной безопасности и собственного статуса в детском коллективе.

Негативным последствием для свидетелей травли становится формирование мироощущения, когда они воспринимают среду как небезопасную, переживают страх, беспомощность, стыд за свое бездействие и одновременно испытывают желание присоединиться к агрессору. У свидетелей слабеет способность к эмпатии.

Последние двадцать лет в мире проводятся различные исследования травли и буллинга. Фокусом внимания становятся как индивидуальные особенности, так и особенности среды. Безусловно, в различных обществах буллинг будет восприниматься и проявляться по-разному. Например, по данным исследований японских исследователей, в Японии до 60% взрослых в возрасте от 25 до 60 лет указывают, что подвергались травле на работе, причем в качестве основной формы травли они указывают отсутствие обратной связи на выполненную работу.

В Скандинавии в результате регулярного проведения программ профилактики буллинга за двадцать лет было показано трехкратное снижение общего числа школьников, вовлеченных в ситуации травли, но в то же время соотношение жертв и агрессоров изменилось от 1 к 1 до 1 к 2 в пользу агрессоров и не привело к исчезновению травли совсем.

Помимо индивидуально-личностных предпосылок участников возникновению буллинга способствуют такие особенности социального контекста, как, например, наличие в семье жертв травли, либо домашнего насилия, либо гиперопеки, выученной беспомощности ребенка; дети, которые выступают инициаторами травли, часто подвергаются жестокому обращению в семье. Что касается поведения учителя, то это фигура, способная остановить или поддержать насилие; от него зависит субъективное ощущение безопасности ребенка в классе.

Также на детей влияют трансляция насилия в СМИ, опасность среды и сообщества. Риск буллинга возрастает в социально дезорганизованной среде, с высоким уровнем перенаселенности, алкоголизации и наркомании. Различные кризисы – семейный (например, развод, повторный брак родителей), социальный (революция, перестройка) – могут существенно повышать агрессивность ребенка и одновременно его уязвимость, что существенно увеличивает риск того, что ребенок окажется вовлечен в травлю как жертва или агрессор.

До конца 80-х годов прошлого столетия в мире буллинг воспринимался практически всеми в обществе как часть «нормального» пути взросления и элемент воспитательного процесса. Лишь полученные в результате ряда исследований данные позволили яснее увидеть пути эскалации буллинга и его последствия для участников.

Традиционная форма образования построена на трансляции знаний и общественных принципов в рамках властных отношений «ученик – учитель», где при этом ученик является пассивным благополучателем, а учитель – активным «благожелателем».

Для упорядочивания иерархии и регуляции тревоги о своем социальном положении в группе (например, в классе) дети будут использовать те же методы, что и учителя, выстраивая отношения на власти и контроле. Учителя часто могут не останавливать травлю, руководствуясь идеями о «пользе» буллинга: если дети научатся отстаивать себя, их не будут обижать, или буллинг помогает усвоить социальные нормы, или что дети становятся жертвами, только если избегают других детей.

Исследование отношения учителей к буллингу показало, что они склонны занимать позицию «активных наблюдателей»: они представляют буллинг в деталях, понимают его причины и последствия, могут представить себе разнообразные возможные способы реагирования, однако их реальные попытки реагировать на ситуации буллинга редки и малоэффективны.

Для нашей культуры проблема буллинга актуальна давно, поскольку принуждение в условиях неравенства власти традиционно и интенсивно присутствует как в вертикальных отношениях (родитель – ребенок, учитель – ученик, начальник – подчиненный), так и в горизонтальных (между коллегами, сверстниками, супругами, сиблингами). Данная тема включена в изучение безопасности образовательной среды.

Современная повседневная жизнь отличается активным общением в виртуальном мире, и подростки и молодежь включены в процесс социализации вместе со знакомствами, референтными группами, освоением различных социальных ролей и норм, в значительной степени локализующийся в интернете. Вслед за перемещением общения в интернет появился кибербуллинг – новая и стремительно распространяющаяся и за рубежом, и у нас форма травли, использующая возможности интернета (в первую очередь анонимность и огромное число пользователей) для агрессивного преследования человека.

Кибербуллинг вызывает не менее сильную тревогу у детей, чем травля в «реальном» мире, но особенность процессов в интернете состоит в том, что информация о травле не исчезает, ее практически невозможно удалить, а стигматизирующая информация любой степени достоверности остается доступной и тиражируется.

Традиционная форма буллинга оказывается в некотором смысле безопаснее, потому что в нем нет неопределенности, присутствующей в виртуальном пространстве, и она имеет временные и пространственные ограничения, которые отсутствуют при коммуникации в интернете. Подростки выступают наиболее уязвимой группой для кибербуллинга. Уже известны случаи суицидов, совершенных подростками после киберпреследования.

Все эти данные говорят о том, что буллинг может изменяться и в то же время является некоторой довольно стабильной характеристикой, присущей человеческому обществу. Судя по всему, он является продолжением и отражением авторитарных способов управления и притеснения в сообществе в целом. Притом что люди добились достаточных успехов в изучении буллинга и его последствий и был найден ряд технологий, позволяющих эффективно снижать ситуации травли, тем не менее изучение этого феномена необходимо продолжать.

Начинает травлю всегда один: чтобы утвердить свой авторитет, получить какую-то выгоду или просто развлечься. Остальные дети, наблюдая за действиями буллера, либо их игнорируют, либо возмущаются и пытаются вмешаться. Но видя, что жертва не сопротивляется, а учитель их инициативу не поддерживает, дети испытывают беспомощность, и их настроение может измениться – от сочувствия жертве к раздражению и равнодушию.

Оскорбления одноклассников, клевета, вымогательство – чаще это происходит в школах с «душной» атмосферой, где человеческое достоинство воспринимается как ценность, где большинство детей апатичны и разочарованы, где их потребность в признании и понимании не удовлетворена. И напротив: в том коллективе, где уважительное отношение к себе и другим норма, а оскорбление чести любого человека считается нарушением более тяжелым, чем прогул или вандализм, каждый случай вражды или травли становится событием исключительным.

Кто чаще всего становится жертвой травли? Им может стать любой школьник, даже сильный, способный противостоять давлению группы одноклассников. Но некоторые дети невольно провоцируют сверстников и чаще других становятся жертвами травли. Среди них – те, кто необычно одет или «странно» ведет себя; кто неряшлив, неопрятен. Или мальчики и девочки, которые не могут дать отпор, или очень чувствительные дети – их нетрудно вывести из себя, заставить рыдать.

Школьники, которые легче ладят со взрослыми, чем с одноклассниками, по любому поводу жалуются учителю и ходят за ним «хвостиком», тоже вызовут скорее раздражение, чем симпатию класса. Часто жертвой буллинга становится новый ученик, отличающийся от одноклассников, – например, более открытый, инициативный, честный. И дети отвергают «чужака». Наконец, бывает и так, что учитель сам выделяет в коллективе неугодного ученика и, унижая его публично, задает нормы допустимого поведения для школьников.

А кто становится буллером? Эти дети растут без запретов, не знают, что такое авторитет родителей. И в то же время им очень не хватает внимания и уважения взрослых. Тоска по этим чувствам вызывает у них сильную агрессию, которая какое-то время подавляется: ребенок не может выплеснуть ее на родителей, он ищет себе подходящую мишень.

В школе со строгими правилами, в атмосфере взаимного уважения такому ребенку легче контролировать свое поведение. Но при возможности безнаказанно проявлять свою власть и силу у него загораются глаза. Большинство буллеров – это дети с ярко выраженными нарциссическими чертами характера. Они растут без внутреннего ощущения собственного достоинства, самоценности, и поэтому им все время приходится самоутверждаться за счет других людей, доказывать собственное превосходство.

Как распознать нарциссические черты в своем ребенке? Эгоизм, стремление в любой ситуации получить лучшее заметны уже лет в 5 – например, ребенок хватает лучший кусок со стола, причем делает это спокойно и уверенно. Но, к сожалению, сегодня в обществе, нацеленном на внешний успех и потребление, желание ребенка быть во всем первым для многих родителей становится поводом для гордости.

Кроме того, родители буллера нередко столь же нарциссичны, как и их ребенок. Они могут жестоко его наказать, но тот сорвет зло на очередной жертве. Примерно 50% буллеров сами жертвы – в своей семье или в другом коллективе.

Буллинг – это часть групповой динамики, которая неизбежно возникает в любом коллективе. Вспомним сериал Lost: выжившие после падения самолета люди попадают на необитаемый остров. В первой серии непонятно, кто из них займет роль лидера, кто – роль шута, а кто – изгоя. Но уже через несколько серий зритель понимает, кто в этом сложившейся поневоле группе главный, а кому уготованы вторые роли. То же самое происходит и в классе.

Как только дети попадают в закрытую группу, они начинают распределять между собой социальные роли. Буллинг редко возникает в дворовой компании – если ребенка обижают во дворе, он может перестать общаться с этими детьми или пойти играть в соседний двор.

Жертва буллинга – это козел отпущения, на которого возлагают ответственность за проблемы, с которыми сталкивается группа. Если у класса нет серьезных проблем, то нет необходимости и в козле отпущения. При этом класс, где нет травли, не обязательно дружный. Отношения между детьми могут быть довольно прохладными, однако до тех пор, пока группа благоденствует, дети не будут искать жертву.

Чаще всего травле подвергается ребенок, поведение которого чем-то не устраивает группу лидера. Если речь идет о детской футбольной команде, то в качестве жертвы буллинга могут выбрать самого слабого игрока, если о математическом классе – ученика, отстающего по профильным дисциплинам, даже если физически он самый сильный. Также объектами буллинга часто становятся дети, поведение которых кажется остальным странным и непонятным.

Не все дети, которых одноклассники пытаются сделать «козлами отпущения», соглашаются ими быть. Часть успешно сопротивляется. Ребенок может убедить группу в том, что в ней он играет другую социальную роль: например, шута, оппозиционного лидера или эксперта в какой-то области.

Если взрослый, который руководит группой, сумел выстроить уважительную систему взаимоотношений между детьми, то никакой травли не будет. Бессмысленно искать причину, по которой конкретный ребенок стал жертвой буллинга. Повод для травли может найтись в любом школьнике: отличника назовут очкариком, а спортсмена – тупицей.

Буллинг – это болезнь группы. Поэтому если ваш ребенок рассказывает, что в классе над кем-то издеваются, это – тревожный звонок. Даже если травля напрямую не касается вашего ребенка, в классе все равно создается атмосфера страха, и даже дети, которые не участвуют в травле и не одобряют ее, начинают бояться, что они будут следующими. Эту проблему нужно решать вместе с классным руководителем.

Процесс поиска жертвы для травли не подчиняется никаким алгоритмам. Джуда Лоу травили в школе за то, что он был красивым, Леди Гагу – за то, что она была необычной, принца Чарльза – за то, что он был домашним.

Ответственность за буллинг лежит не только на руководителе группы, но и на родителях. Общаться и взаимодействовать с окружающими ребенка учат в семье. Дети слушают своих родителей, даже если родителям кажется, что это не так.

Поэтому если ваш ребенок столкнулся с буллингом в школе, первое, что надо сделать – поговорить с родителями его одноклассников. Не спешите забирать ребенка из школы, если он сам этого не хочет. Важно поговорить с каждым родителем лично, а не на общем собрании. Если конструктивного разговора не выходит, то надо привлекать тех, кто поможет привести родителей в чувство – классного руководителя, директора школы, психолога, участкового. Взрослые смогут повлиять на своих детей только в том случае, если они сами осознают проблему.

Дети не любят тех, кто от них отличается. В любом классе есть среднестатистическое большинство, которое вот так вот одето или вот так вот разговаривает, и все, кто будет отличаться от этой «среднести», окажется в зоне риска. Это могут быть внешние отличия – слишком высокий рост, лишний вес, торчащие уши. Или физические дефекты – косоглазие, заикание. Дети, неуверенные в себе, тоже попадают в ситуацию, когда класс их не принимает. А еще подвергаются буллингу ребята, которые не следят за личной гигиеной: если у них одежда не очень чистая, запах неприятный... Понятно, придраться могут к кому угодно. Но и те, кто занимается травлей, – разные люди. Одни из благополучных семей, другие – из асоциальных.

Да, но есть общее: все они самоутверждаются. В какой бы семьи ни росли эти дети, чаще всего они не уверены в себе, потому что воспитываются в агрессии. А в школе пытаются самоутвердиться, унижая других.

Помочь жертве буллинга

1-й метод. «Коллекция достоинств». Когда кто-то ведет по отношению к ребенку агрессивно – физически или морально, у него серьезно падает самооценка. Поэтому один из способов помочь чаду – составить список его хороших качеств, которые выделят его из толпы. В следующий раз при встрече с обидчиком-задирой у ребенка в голове всплывает список своих позитивных черт. Просто если ребенок знает свои достоинства, у него нет внутренней тревожности – я ничего не значу, не умею... А такая уверенность влияет на его поведение в конфликтных ситуациях.

2-й метод. Соблюдать принцип непроницаемой стены. Мы говорим ребенку: представь, что ты окружен непроницаемой стеной. Там, за ней, кто-то кричит, шумит – а ты как будто его не слышишь. Можешь даже засунуть в уши наушники и делать вид, будто слушаешь классную музыку. Впрочем, это действительно совет не для всех, а для тех, у кого хорошая выдержка.

3-й метод. «Проблемы обидчика». Предложите ребенку: представь, все, что говорит обидчик, относится не к тебе, а к нему, к личным проблемам забияки. Потому что человек, у которого порядок в голове, вряд ли так себя будет вести. И ребенок начинает видеть и оценивать ситуацию по-другому, и даже его организм начинает издавать другие запахи! Ведь если заглянуть в психофизиологию, когда человек напрягается, у него появляется запах пота. Если он постоянно в напряжении – то и запах с ним постоянно. Вы же знаете: если человек боится собаки, она это чувствует. То же – в мире людей. На уровне законов природы мы все едины.

4-й метод. «Техника толстокожего слона». Учимся самовнушению: «Я слон, я толстокожий, и все обидное, что мне говорят, отскакивает от меня как мячик». Не зацикливаться на обиде. Чем больше жертва расстраивается – тем интереснее тирану.

5-й метод. Научите детей парировать выпады. Например, обидчица в школе говорит однокласснице: «ты страшная», а та в ответ: «а ты такая милашка». Обидчица ей: «ты дура», а та – ей: «тебе видней, ты умная»... Смысл этих методов – толстокожести, парирования – в том, чтобы не дать словам обидчика проникнуть на вашу территорию. Как только позволили это, вы начинаете в сказанное верить и тоже становитесь невольным игроком в буллинг.

6-й метод. Играть с детьми в настольные, командные игры. Чтобы ребятишкам был важен сам процесс игры, а не возможность выиграть.

7-й метод. Дайте ребенку реализовать себя, тренировать его сильную сторону. Например, кружки, в которых он будет самоутверждаться, где у него будет расти самооценка.

Часто в ситуациях, когда детей травят в школе, виноваты... учителя. Они провоцируют детей, говоря, например: дети, надо быть опрятными, а у нас Васечкин пришел в грязном пиджаке! И как будут реагировать одноклассники, если это начальная школа? Они засмеют Васечкина! Потому что дети копируют взрослых.

Мамы-папы зачастую говорят ребенку: «на себя посмотри» или: «ты сам провоцируешь ребят»... Получается, родители встают на чужую сторону и не слышат своего ребенка в его одиночестве. Прежде чем делать выводы, надо вникнуть в то, что ваш сын или дочь испытывали. И как они вообще умудрились оказаться в этой ситуации.

Не надо сразу бежать к учителю. Ведь если такая ситуация, когда ребенка в классе травят, уже возникла, значит, одним из провокаторов был именно учитель. Что он сделает после разговора с родителями? Максимум скажет в классе: не трогайте Васю! Чем только усугубит ситуацию. Вместо этого лучше назначить встречу с родителями ребенка, который травит.

Часто учительницы, у которых проблемы с личной жизнью, недолюбливают мальчиков. И если такая история случилась и отношения не удалось выровнять в течение 2-4 недель (побеседовав с учительницей вместе с ребенком) – однозначно нужен перевод в другую школу. Увы.

Буллинг на работе – распространенное явление в наших компаниях. В Европе и США уже давно бьют в набат и принимают меры: прописывают правила общения в коллективе в этическом кодексе, собирают конференции, проводят внутренние тренинги. Цена вопроса высока – люди, которые могли бы способствовать процветанию компании, уходят из-за конфликтных ситуаций в коллективе, создаваемыми отдельными сотрудниками.

Буллинг на рабочем месте – запугивание) – это психологический террор сотрудника коллегой или группой коллег. Цель – заставить уйти с места работы или «поставить» жертву на место.

Workplace Bullying Institute определяет террор на рабочих местах как:
• неоднократное плохое обращение с сотрудником со стороны одного или нескольких коллег;
• оскорбительное поведение, которое, угрожает, унижает или запугивает;
• саботаж работы;
• словесное оскорбление.

В основе буллинга – сила. Когда кто-то чувствует угрозу или беспомощность, он пытается воздействовать на других людей путем запугивания».

Напор вызывает страх, а страх создает авторитет, привлекая к преследователю внимание. Коллектив инстинктивно занимает его сторону, не особо вникая в суть конфликта. Устрашив своим напором, преследователь устанавливает прецедент: жертва в напряжении ждет следующего удара, а коллектив с интересом обсуждает следующий решительный поступок преследователя.

По сути, буллинг – это психологическая игра, в которой каждый участник курсирует по треугольнику «Жертва – Преследователь – Спаситель». Она может иметь разрушительные последствия для карьеры и репутации человека.

Буллинг на рабочем месте – это системное явление, которое вскрывает внутреннее напряжение всего коллектива компании. Причины разные: недостатки организационной структуры, неясные стратегические цели, недоработанные джоб-офферы и политики поведения на рабочих местах. Грамотное управление компанией поможет справиться с проблемами.

Но есть обратная сторона медали – низкий эмоциональный интеллект сотрудников. Именно он определяет успешность в межличностных отношениях. Поэтому руководству компании стоит уделить внимание не только управлению, но и развитию следующих качеств у сотрудников:
• Самосознание. Первый шаг в контроле эмоций – осознание их существования. Те, кто осознают себя, уверены в своих силах.
• Саморегуляция. После того, как контроль эмоций освоен, человек становится менее склонным к импульсивным реакциям. Он принимают на себя ответственность за действия, открыт для новых идей и легче адаптируется к изменениям.
• Мотивация. Мотивированные люди ставят цели и стремятся их достичь. Они позитивно настроены и вдохновляют окружающих.
• Эмпатия. Очень важна способность принимать точку зрения, опыт или мотивацию другого человека, понимать и грамотно выражать эмоции, сознавая их влияние на других.
• Социальные навыки. Необходимо развивать вербальные и невербальные навыки, которые используются для общения и взаимодействия с другими людьми.

Устранив причины, можно снизить угрозу буллинга в коллективах, переключив внимание сотрудников с деструктивных конфликтов на достижение целей компании.

Что делать, если вы стали объектом буллинга? Запускать такую ситуацию не стоит.
• Если существует угроза буллинга, сразу обращайтесь за фасилитацией к руководству.
• Сфокусируйтесь на цели, на том, ради чего вы пришли в компанию, и сосредоточьтесь на задачах, которые поставило перед вами руководство. Держитесь за них, поскольку соблазн включиться в игру будет очень высок.
• Не реагируйте эмоционально на выпады Преследователя. Его цель – вывести вас из равновесия. Не давайте ему такой возможности.
• Запишитесь к психологу или коучу, чтобы выяснить, какие паттерны вашего поведения провоцируют буллинг, и изменить его.
• Уходите из компании, если ситуация патовая. Есть много компаний, в которых ваш талант и профессионализм оценят по достоинству.