В психологии есть такой термин, называющийся «эффектом подвесного моста». Это самый лучший способ признания в любви. Если человек идет по подвесному мосту, то непременно влюбится в первого человека, которого увидит впереди. Сердцебиение, вызванное страхом высоты, ошибочно воспринимается как зарождение чувств, и человек влюбляется). Иначе говоря, если человек увидит вас в момент сильного испуга, то влюбится.

Так раньше говорили учителя про непослушных учеников, сидевших на первых партах и мешающих вести урок. Учитель говорил: «Если не прекратишь – отсажу на Камчатку!» Имелась ввиду самая последняя парта. Ну и, разумеется, подразумевалось. что все учащиеся знают о том, что полуостров Камчатский является самой дальней точкой России. На востоке.

Эффект подвесного моста – любопытное психологическое явление, которое выражается в том, что совместное переживание стрессовых ситуаций способствует возникновению более сильных чувств по отношению к людям, с которыми эти ситуации были пережиты. Повышенное сердцебиение, вызванное страхом, ошибочно расценивается, как зарождающееся чувство любви.

В психологии это явление напрямую связано с двухфакторной теорией эмоций, которую разрабатывали Стэнли Шехтер и Джером Сингер. В соответствии с этой теорией, эмоции рассматриваются, как сочетание двух компонентов: непосредственного физиологического возбуждения и когнитивной интерпретации этого возбуждения.

Ученые считали, что каждый раз, испытывая какое-либо возбуждение, человек пытается понять его источник, затем интерпретирует его (возбуждение) и уже только после этого чувствует эмоцию. Грубо говоря, если человек не обладает достаточной информацией о причинах возникновения возбуждения, он будет интерпретировать его в соответствии с доступной ему информацией о ситуации или в соответствии с личным эмоциональным опытом.

Само название «эффект подвесного моста» появилось благодаря эксперименту, проведенному в 1974 году. Молодая и привлекательная девушка, представляясь социологом, проводила опрос среди мужчин. И всё бы ничего, но опрос проводился на мосту Капилано на высоте 70 метров. Экспериментатор отлавливала представителей сильного пола в середине моста (когда возбуждение от продвижения по этой подвесной конструкции было максимальным) и на выходе с моста (когда возбуждение уже значительно утихало). Девушка оставляла опрашиваемым свой номер телефон – на случай если у них возникнут какие-либо вопросы. Как показала практика, наибольшее число перезвонивших с предложением познакомиться было среди тех, кто повстречал прекрасную экспериментаторшу на середине моста. Страх высоты был ошибочно истолкован этими мужчинам, как сексуальное возбуждение или влюбленность.

Проще говоря, «эффект подвесного моста» – это такая ошибка нашего восприятия, когда человек путает страх с влюбленностью.

Подвесной мост над каньоном Капилано – самый длинный подвесной мост в мире, во всяком случае, пешеходный. Стальной трос длиной 136 метров натянут между противоположными берегами реки Капилано к северу от канадского города Ванкувера. Каждый год здешний национальный парк посещают 800 тысяч туристов, любующихся могучими соснами Дугласа. Но гвоздь программы – это мост. Узкое полотно моста немилосердно раскачивается под ногами над бездной глубиной 70 метров.

Мост Капилано – не место для слабонервных. Случается, однако, что здесь выявляют зарытые в землю таланты. Например, в 1974 году был случай, когда молодые мужчины, которые хотели просто побывать на мосту, проходили мимо очаровательной дамы, которая спрашивала их, не желают ли господа поучаствовать научном эксперименте. Каждый желающий должен был не спеша дойти до середины моста, впитывая впечатления от величественной природы, а затем выразить эти впечатления в коротком рассказе или рисунке. Когда участники эксперимента возвращались, дама давала им номер телефона на случай, если они захотят поделиться своими впечатлениями. Действительно, через какое-то время по этому телефону позвонила половина участников.

Идея этого психологического теста принадлежала двум молодым ученым из Торонто – Дональду Даттону и Артуру Арону. Даттон в то время стажировался в университете Британской Колумбии в Ванкувере, где занимался изучением человеческих чувств. Опыт с мостом мгновенно сделал Даттона и Арона знаменитостями. Правда, природные красоты, коими любовались туристы, не имели к психологическому опыту никакого отношения. Единственное, что интересовало организаторов эксперимента, был вопрос: сколько человек позвонит?

Гипотеза была совершенно прозрачна и проста: поскольку выход на качающийся мост привел мужчин в возбужденное состояние, они должны были весьма эмоционально отреагировать на красивую молодую женщину; опасность подстегнула их интерес к ней.

Во втором опыте Даттон и Арон послали красивую женщину к обычному деревянному мосту через узкую речушку и повторили задание. Судите сами: лишь 15 процентов участников бросились потом к телефону, чтобы позвонить прекрасной даме.

Примечательным в этом опыте стало, правда, другое. Истории, написанные в результате посещения подвесного моста, отличались многочисленными намеками сексуального характера, которых было гораздо меньше в рассказах, написанных после посещения обычного деревянного моста. Что произошло? Если Даттон и Арон правы, то мужчины, побывавшие на мосту, переплавили свое волнение от пережитого потрясения в возбуждение по отношению к молодой женщине. Чем сильнее качался мост, тем большим был сексуальный интерес мужчин.

Ныне Дональд Даттон является профессором судебной психологии в университете Британской Колумбии, а Артур Арон преподает психологию в нью-йоркском университете Стоуни Брука. Из своего знаменитого опыта они сделали два вывода – теоретический и практический.

Теоретически интересен вывод о том, что наши эмоции зачастую бывают такими неопределенными, что мы и сами не в состоянии однозначно их интерпретировать. Испытывать возбуждение и понимать, что оно означает, – это совершенно разные вещи. Только так можно объяснить, что страх и волнение трансформировались в сексуальное возбуждение. Даттон и Арон назвали этот феномен «ложной атрибуцией». Переводим на доступный язык: мужчины, очевидно, сами не понимали самих себя.

Идея о том, что телесная эмоция и ее психическая интерпретация – не одно и то же, принадлежит американскому социальному психологу Стэнли Шахтеру, который выдвинул ее в 1962 году. Этот профессор Мичиганского университета в Чикаго вообще имел склонность к изучению странностей в человеческом поведении. Например, в докторской диссертации он задался вопросом о том, что творилось в душах предсказателей конца света, когда они убеждались, что их пророчество оказалось ложным. Шахтера интересует вопрос более общего порядка: как нам удается правильно воспринимать окружающий мир? Как при этом мы умудряемся скатываться до таких ошибок в поведении, как намеренное голодание, обжорство, ипохондрия, зависимость от сигарет или патологическая скупость?

По мнению Шахтера, все это случаи ложной атрибуции, ибо не существует эмоций голодания или скупости. В этих случаях поведение и вызвавшая его эмоция не соответствуют друг другу. Очевидно, происходит какой-то сбой в интерпретациях, производимых в нашей психике.

Теория, предложенная Шахтером для объяснения этого феномена, называется «теорией двух факторов» (Two Factor theory of emotion). Суть теории весьма проста: все наши чувства состоят из двух компонентов, обусловливаются двумя факторами. С одной стороны – телесное раздражение или стимуляция, а с другой стороны, соответствующая (или не вполне соответствующая) интерпретация.

Иными словами, мы всегда обладаем чувствами, которые нами же интерпретируются! Чувства возникают тогда, когда эмоции порождают какие-то представления, ибо эти последние являются функциями высших отделов головного мозга, которые интерпретируют и придают форму эмоции. Но к этому мог бы кое-что добавить и Гилберт Райл: все это так, но в большинстве случаев мы не способны выразить чувства словами! Мы снова хватаемся за общие понятия, и, используя их, мы верим, что то, что мы чувствуем, фактически им и соответствует.

Дети удовлетворяются, когда взрослые однозначно объясняют им, откуда берутся их чувства. Ребенок доволен, мир снова становится на место. Но и взрослые в большинстве своем бывают довольны, когда неприятное, неопределенное, диффузное чувство получает внятное и доступное объяснение. С диагнозом «комплекса неполноценности» и при соответствующей дедукции мы чувствуем себя лучше, чем со смутным ощущением беспомощности и бессилия перед лицом других людей, пусть даже с научной точки зрения наше состояние не имеет ничего общего с «комплексом неполноценности».

Опыт Даттона и Арона, кажется, подтверждает существование такого механизма. В состоянии сильного волнения и возбуждения чувства преобразуются, иначе трактуя возникшую эмоцию. Практический вывод заключается в том, что сексуальный интерес и влюбленность в сильной степени зависят от контекста. Короче говоря, вероятность влюбиться на рок-концерте, на танцах, на рождественской вечеринке, на кёльнском карнавале или на висячем мосту намного выше, чем вероятность влюбиться, делая покупки в супермаркете.

Эксперимент с подвесным мостом давно уже стал лишь одним из сотен опытов, посвященных теме возбуждения и ложной атрибуции. Изучение их результатов показало, что они тем более правдоподобны, чем лучше учитываются при их проведении биохимические процессы. Возбужденное состояние организма, вызванное, например, быстрой ездой на гоночном мотоцикле или бегом на 20 километров, проходит в среднем через 70 минут. Самый благоприятный момент для ложной атрибуции приходится на период от 10 до 15 минут после окончания нагрузки. Организм все еще находится в возбуждении, но наша психика уже не связывает это возбуждение с перенесенной физической нагрузкой. Все внимание может сосредоточиться на красивой женщине, попавшей в это время в поле зрения.

Необычные, чрезвычайные ситуации благоприятствуют возникновению необычно сильных чувств. Чувство переживания чего-то особенного может довести возбуждение до такой высоты, что оно, в свою очередь, вызывает чувство влюбленности. Отметим при этом: может, но не должно. Есть пары, познакомившиеся в самых банальных ситуациях. И не каждая экстраординарная ситуация приводит к возникновению любви. Тот, кто был нам не симпатичен до посещения подвесного моста, едва ли станет привлекательнее после. Скорее наоборот: негативные эмоции тоже усиливаются в состоянии возбуждения.

Точно так же многие люди чувствуют себя обманутыми, когда возлюбленные, с которыми они познакомились на фоне экстремального отдыха, по возвращении на родину быстро теряют все свое очарование. Особенное и необычное теряется, а именно эти раздражители лежали в основе любви. Мы перестаем любить партнера, которого перестали воспринимать как «особенного». Да любовь и сама представляется нам как нечто особенное, иначе мы никогда не говорили бы о «нашей любви». Без ощущения особенности, уникальности, любви не бывает.

Термин довольно старый, но малоизвестный. Свою историю он ведет из тех времен, когда в науке психологии была популярна так называемая двухфакторная теория эмоций – теория, объясняющая эмоции как сочетание двух компонентов: физиологического возбуждения и когнитивной интерпретации этого возбуждения, была предложена в 1962 году Стэнли Шехтером.

Гипотеза простая и красивая: чувствуя какое-либо возбуждение, мы пытаемся понять, откуда это возбуждение взялось, интерпретируем его, и по результатам такого анализа чувствуем эмоцию. Например: чувствуем боль, разбираемся, откуда она взялась, понимаем, что укололись иголкой по неаккуратности, чувствуем досаду (хотя в этом случае досада – не совсем эмоция, а аффект, но механизм тот же).

Теория эта была не просто умозрительной конструкцией, она подтверждалась исследованиями. Наиболее известных экспериментов два: исследование Шехтера и Сингера и эксперимент «Высокий мост».

Забегая вперед, скажем, что двухфакторная теория ныне считается опровергнутой. Опровергнутой в научном смысле: Есть эксперименты, в которых она не работает. Это не значит, что она в корне неверна, это значит, что ее дорабатывают и модифицируют, но основная идея та же. Одно из направлений, например – Эффект Валинса.

Итак, эксперимент Шехтера. Стэнли Шехтер и Джером Сингер сообщили испытуемым, что целью эксперимента является проверка воздействия витаминного комплекса «Супроксин» (Supproxin) на зрение. Под этим предлогом им вкололи инъекцию адреналина (физиологическое возбуждение, да еще какое!). После этого их разделили на четыре группы: контроль, которым вкололи пустой физраствор, и три экспериментальные.

Экспериментальным рассказали о "побочных" эффектах инъекции: первой сообщили истинные симптомы (учащенное сердцебиение, дрожь, увеличение кровотока и т. п.), второй – ложные (зуд, тупая головная боль, онемение ног), а третьей не сказали ничего. После инъекции участников проводили в отдельную комнату выполнить «тесты для проверки зрения» и просили ответить на вопросы анкеты.

Анкеты были "трололо" класса: вопросы были составлены таким образом, чтобы намеренно разгневать участника. Так например, спрашивалось о количестве добрачных сексуальных партнеров матери, другие вопросы были не лучше) Один из участников в каждой группе был подставной, ассистент эксперимента. Всего было два "захода": в один ассистент показательно сердился и возмущался анкетой, в другой радовался жизни вообще излучал счастье.

Гипотеза:
1) Люди, получившие инъекцию, но проинформированные о ее эффектах, не должны показывать существенных отличий в поведении от нормального, так как способны рационально объяснить свое возбуждение.
2) Люди, получившие плацебо – аналогично, но потому, что у них нет физиологического возбуждения.
3) Непроинформированные или дезинформированные люди должны показывать ту же эмоцию, что и ассистент – ибо это наиболее рациональное объяснение их возбуждению.

Гипотеза блестяще подтвердилась, причем по всем пунктам. По результатам было сделано еще несколько важных выводов:
1) Если у индивида нет причинного объяснения состоянию возбуждения, он или она будет интерпретировать его в соответствии с доступной ему/ей информацией о ситуации.
2) Если у индивида есть подходящее объяснение состоянию возбуждения, альтернативное объяснение через призму ситуации маловероятны.
3) В одинаковых «когнитивных обстоятельствах» индивид будет только отвечать эмоциональному опыту в той мере, насколько он или она физически возбужден(а).

Звучит логично, не правда ли?

Эксперимент «Высокий мост» (1974). Социальные психологи А.Арон и Д. Даттон воспользовались естественной обстановкой, чтобы вызвать физическое возбуждение в ходе своего теста, основанном на двухфакторной теории эмоций.

В эксперименте оценивалось два параметра: насколько в сторону секса были направлены ответы на опросник и сколько испытуемых решились позже позвонить экспериментаторше. Как и ожидалось, и то, и другое было намного больше среди тех, кто только что вышел с моста. Согласно двухфакторной теории они, чувствуя возбуждение, пытались его объяснить, но вместо правильного ответа – страха высоты – они интерпретировали его как возбуждение сексуальное или даже влюбленность.

Итак, "эффект подвесного моста" – это когнитивная ошибка, когда человек путает страх с влюбленностью!