Мы говорим «Киплинг» – подразумеваем «Индия». В общем-то, и обратное утверждение не такое уж преувеличение. Все-таки индийские фильмы, йогов и многоруких богов среднестатистический белый ребенок узнает гораздо позже – уже после того, как побывал в экзотических джунглях вместе с Маугли, Балу и Багирой.

В том, что самая известная «визитная карточка» Индии была создана англичанином Киплингом, на самом деле нет ничего удивительного, если учесть его биографию. Судите сами. Родился будущий писатель 30 декабря 1865 вдали от матушки-метрополии, в индийском Бомбее, в окружении местной прислуги. Поэтому и местный язык хинди (хиндустани) он освоил раньше родного английского (надо же было как-то отдавать приказы). Недаром большинство имен из «Маугли», овеянные для нас экзотикой, для индуса звучат более чем банально.

Вот что мы получим, переведя имена собственные с хинди: Багира (пантера); Балу (медведь); Шерхан (от «Шер» – тигр и «Хан» – титул владыки); Бандарлоги (от «Бандар» – обезьяны и «Лог» – народ); Хатхи (слон); Наг (кобра). Несколько более оригинальны имена волка-вожака Акелы (Одиночка) и волчицы-матери Ракши (демон в индуистской мифологии). Особняком стоит разве что имя «Маугли». Несмотря на то, что волчица говорит, что оно означает «лягушонок», на самом деле такого слова на хинди не существует – его Киплинг придумал сам.

Конечно, Киплинг не претендовал на глубокое погружение в пучину «индийской ментальности» («Восток есть Восток»). Но, в отличие от многих других британских колонистов, Киплинг всё-таки хорошо знал и по-своему любил свою «неисторическую» родину. Здесь он провел счастливые детские годы и освоил профессию журналиста. Именно рассказы об Индии принесли ему славу, а сказки окончательно обессмертили его имя. Для детей (и не только) всего мира именно экзотические сказки Киплинга стали первым открытием Индии – ее потрясающей природы и культурного своеобразия. Индия не отпускала Киплинга даже после того, как он, женившись на американке, оказался в США.

Писатель вспоминал, как при посещении чикагской бойни чуть было не воскликнул: «Вы же убиваете священных животных!» А своими рассказами об индийской природе он так восхитил американскую детскую писательницу Мэри Мейпс Додж, что та упросила его написать что-нибудь «про джунгли» в детский журнал «Святой Николас». Уже прославившийся «взрослыми» рассказами, писатель взялся за новый жанр с таким энтузиазмом, что в 1894 году сказок набралось на целую книгу.

Так появилась знаменитая «Книга джунглей», а спустя год «Вторая книга джунглей». Несмотря на название, обе «Книги» представляют собой сборники достаточно разношерстных сказок (есть даже сказка про белого морского котика, не имеющего отношения ни к джунглям, ни к Индии). Общим замыслом и героями объединены только истории про Маугли.

Интересно, что цикл про мальчика из волчьей стаи Киплинг начал писать «с конца». Первая история под названием «In the Rukh» появилась еще до «Книг Джунглей» в 1893 году в сборнике «взрослых» рассказов писателя «Много выдумок». Здесь мы видим уже взрослого и женатого Маугли, работающего лесничим и рассказывающего о своем чудесном «усыновлении». Образ мальчика-волка оказался более чем притягательным и плодотворным – если в первой «Книге Джунглей» Киплинг пишет три рассказа о Маугли, то во второй – уже целых пять.

Впервые отдельным изданием цикл о Маугли вышел в Советском Союзе в 1922 году в переводе Н. Дарузес и с иллюстрациями В. Ватагина (считают, что именно ему принадлежит идея подобной «выборки» из двух «Книг Джунглей»). И перевод и иллюстрации на долгое время стали каноническими. В. Ватагин: «Я сделал наброски с натуры, пользуясь услугами детей различных возрастов, в позах, соответствующих эскизам. Я встретил мальчика с индусским характером лица и удивительно богатой мимикой. Он легко принимал любые, соответствующие моим просьбам выражения – гнева или ярости, радости или горя, нежности и ласки… …Иллюстрации к „Маугли“, в которые я вложил все свои возможности, стали моей „коронной ролью“, и в течение сорока с лишним лет не появлялось конкурирующих изданий».

Немаловажным будет отметить, что в оригинале «Книг Джунглей» много стихов, которые почему-то выпадали из отечественных изданий «Маугли». Отдельные стихотворения можно обнаружить только в подборках поэзии Киплинга («Закон Джунглей», «Дорожная песня Бандар-Логов», «Единственный сын», «Песнь маленького охотника»).

И без того большой популярности сказок про Маугли сильно способствовала анимация. Практически одновременно – в 1967 году – на экраны выходят два мультфильма – американский «Книга Джунглей» студии Диснея и первая часть советского цикла «Маугли» (последняя серия снята в 1971 году) студии «Союзмультфильм». Если диснеевская трактовка, по своему обычаю, больше напоминала веселую пародию, то советская сохранила тот эпико-героический дух, которым исполнена книга.

До сих пор не перестает восхищать более чем гармоничная музыка и работа художников, которые не только нарисовали очень индивидуальные образы, но и придали им особую динамику. Вспомним хотя бы «текучую» пластику движений Багиры, завораживающий Танец Голода Каа, схлестывающиеся в смертельной битве серые и рыжие «волны» волков и псов…

Именно благодаря мультфильму в народе широко расходятся фразы: «А мы уйдем на Север», «Вы слышите меня, Бандар-Логи?», «Это моя добыча», «Мы принимаем бой» и конечно же «Акела промахнулся».

Стилистика «Книги джунглей» оказалась настолько своеобразной, что литературоведы долго не могли найти ей достойного определения. Было ясно, что в своих сказках Киплинг возродил традицию героического мифа, но это всё-таки не мифотворчество того же Толкина.

Во-первых, писатель постоянно иронизирует над патетикой стиля (при этом его ирония совершенно лишена издевки). Достаточно привести хотя бы такую фразу: «Это рассказ о великой войне, которую вел в одиночку Рикки-Тики-Тави в ванной большого дома…».

Во-вторых, его сказки – это всё-таки сказки определенной эпохи – эпохи второй половины XIX века – времени невиданной веры в науку и прогресс. Идея того же «Маугли» гораздо ближе безумно популярной тогда теории Дарвина, нежели индуистским представлениям о переселении душ. Вспомним, как Маугли смеется над «глупым» охотником Балдео и его односельчанами, которые верят в оборотней. Даже рассказ мудрого слона Хатхи о том, как появился «Закон Джунглей» подан Киплингом, как пародия на космогонические мифы с характерными для них мотивами творения (правда, в устах Хатхи мир джунглей – конечно же! – творит «Тха – Первый из Слонов») и грехопадения (в результате, первого убийства, совершенного «первым Тигром»). Даже учитель Закона – медведь Балу – относится к величественному рассказу Хатхи не без иронии.

Второй особенностью «Книги Джунглей» является то, что она равно далека, как от натуралистических рассказов про животных в духе Э. Сетона-Томпсона, так и от аллегорически-поучительных индусских притч. Да, животные Киплинга разговаривают и наделены яркими характерами. Однако, если в притчах и баснях фигурируют знакомые человеческие типажи, выведенные под масками животных, то в «Книге Джунглей» мы наблюдаем обратный процесс, где сами животные «очеловечиваются». При этом очеловечиваются они ровно настолько, чтобы они не потерять своей природной натуры.

Читая «Маугли», мы в состоянии одновременно воспринимать Балу и как мудрого старого учителя, и как вполне натурального неторопливого медведя. В этом всё очарование стиля Киплинга – несмотря на явную сказочность ситуаций, джунгли и их обитатели кажутся читателю естественными и настоящими. В немалой степени этому способствует и то, что за исключением говорящих животных в книге практически нет чудес, а вера в них даже высмеивается.

«Книга джунглей» Редьярда Киплинга – сборник рассказов про мальчика Маугли, воспитанного дикими животными в индийских лесах, а также поучительных и красочных историй о лесных обитателях, в которых автор в причудливой форме создал модель природы-общества, живущих по своим законам.

Киплинг не ограничился описанием экзотических приключений своих героев в тропических дебрях; он философски переосмыслил общественные идеи своего времени и представил их в поэтичной форме анималистической фантазии.

Некоторые литературоведы считают, что «Книга» – это смешение разных жанров – индийского фольклора, поучительной сказки, новеллы и эпоса. И действительно, автор отмечал, что при написании своего самого известного произведения вдохновлялся древними индийскими сказками из «Панчатантры», а также своими впечатлениями о пребывании в этой стране, которые легли в основу его небольших историй в жанре новеллы.

Вместе с тем нельзя не признать, что автор скорее экспериментировал с молодой на тот момент анималистической повестью, чем переосмысливал индийские сказания и свои детские впечатления. Новаторство его произведения заключается в том, что в нем Киплинг представляет себя самого не как сочинителя историй, а лишь как рассказчика, переводчика законов и понятий джунглей на литературный язык. Этот прием внушает читателю доверие и придаёт тексту особенную поэтическую убедительность.

Также автор смело смешивает лирику и прозу, стихи (баллады, песни) и сказочную «фактографию», а порой даже вводит элементы репортажа, которые актуализировали экзотический мир джунглей и делали его узнаваемым для читателей конца 19 – начала 20 века.

«Книга» состоит из историй разного жанра – сказочных анималистических повестей – как для взрослых, так и для детей; художественных очерков, которые в поэтической форме прославляют общественный порядок и оправдывают пребывание англичан в Индии, а также эпических зарисовок, в которых автор создает картину мира, где природа и общество представляют собой единое целое.

Главным связующим звеном этих разножанровых произведений является тема закона, которая красной нитью проходит как через описание приключений Маугли, так и зарисовок из жизни животных. Смысл закона выражается фразой, которая стала крылатой, – «Мы с тобой одной крови». Эта центральная идея «Книги джунглей» придает ей философский смысл, который не подавляют ни сказочные, ни фольклорные элементы произведения.

Сборник рассказов «Книга джунглей» Редьярда Киплинга был опубликован в 1894 году, и сразу же стал очень популярными. Для многих детей книга стала первой встречей с загадочной индийской культурой. А для самого Киплинга – первым написанным им произведением, предназначенным для детской аудитории.

Мы обратились к истории написания одной из самых популярных детских книг XX века, чтобы понять, чем она вдохновлена и как Маугли связан с детством самого Киплинга.

Родители Редьярда Киплинга уехали в Индию в поисках лучшей жизни и прожили в колонии большую часть своих лет. Там же родились их дети. Первые пять лет своей жизни Редьярд рос под присмотром индийских слуг, общаясь с ними преимущественно на хинди. Няньки Редьярда и его сестры часто пели индийские народные песни и рассказывали традиционные истории.

Исследователи творчества Киплинга считают, что в его рассказах явно прослеживается влияние «Панчатантры» – цикла повестей на санскрите, главными действующими героями которых были животные, характерами и поведением копирующие людей.

Сам писатель в одном из своих писем 1895 года признавался своему корреспонденту (имя которого осталось неизвестным), что некоторые идеи, которые он использовал в «Книге джунглей», были позаимствованы им, но он никак не мог вспомнить, где и у кого. Возможно, речь идет как раз о тех историях, которые он слышал в раннем детстве.

Другим источником идей могли служить локальные новости. С 17 лет Редьярд Киплинг работал в издании местных газет в Лахоре и Аллахабаде и не мог не слышать о новостях про одичавших детей, которые были не редкостью в то время. В частности, тогда была на слуху история Дины Саничара, удивительно напоминающего Маугли. В 1867 году группа охотников обнаружила малыша шести лет, мирно спавшего в окружении волчьей стаи. Охотники забрали мальчика и, посчитав его родителей убитыми волками, передали ребенка в приют. Вскоре выяснилось, что малыш не мог разговаривать, а только выл, передвигался на четырех конечностях и ел сырое мясо, не соглашаясь ни на какую другую еду. Судьба Дины оказалась не такой благополучной, как у книжного Маугли: он так и не смог научиться разговаривать и заботиться о себе самостоятельно.

Несмотря на то, что писатель прожил в Индии 12 лет, он никогда не был в реальных джунглях, которые описывал в своих рассказах. Но при описании индийской природы он старался отталкиваться от наблюдений опытных путешественников. Так, он внимательно слушал рассказы своих друзей и рассматривал фотографии, которые они сделали, путешествуя по диким местам. Кроме того, ценным источником информации для писателя был его отец Джон Локвуд Киплинг, интересовавшийся животным миром колонии и издавший в 1891 году иллюстрированную книгу «Зверь и человек в Индии».

Опираясь на описания природы в «Книге джунглей», члены сообщества любителей Киплинга назвали район Сиони (Seoni) в Центральной Индии одной из основных локаций, в которых разворачиваются события рассказов. Сейчас там открыт сафари-парк, где можно увидеть тигров, леопардов и волков.

В 1893 году Киплинг опубликовал свой взрослый рассказ «В джунглях» (In the Rukh), в котором рассказывалась история молодого человека по имени Маугли, обладающего поразительными знаниями о жизни в условиях дикой природы и умеющего подчинять своей воле диких зверей. В конце рассказа он становится лесничим и заводит семью.

Образ Маугли очень понравился писателю, и он решил создать цикл рассказов о его детстве, которые в итоге вошли в первый и второй сборник «Книги джунглей». Самая первая история о взрослом Маугли также была переиздана и стала заключительной частью «Книги джунглей».

Исследователи творчества Киплинга называют «Книгу джунглей» отчасти автобиографичным произведением, в котором отразились детские переживания и травмы Киплинга. В возрасте пяти лет его отправили на учебу в метрополию – по традиции, принятой у англичан, дети которых родились в колониях. Свою жизнь в Англии Киплинг вспоминал с ужасом. Пять лет он прожил в закрытом пансионе, где с ним довольно жестоко обращались и часто наказывали. Спустя годы Киплинг мучился бессонницами и связывал это с травмирующим периодом жизни в «доме отчаяния» (так в автобиографии он называет пансион).

По мнению профессора кафедры английской литературы Делийского университета Хариша Триведи, этот негативный опыт повлиял на особую любовь писателя к Маугли. Идеальное детство по Киплингу – это время свободы и естественного образования, когда ребенок учится всему, наблюдая и повторяя за взрослым. «Работая над образом Маугли, он хотел создать мальчика настолько свободного, насколько свободны животные, которому нет необходимости следовать правилам человеческого общества», – говорит профессор.

В истории Маугли Киплинг как будто возвращается к проживанию собственного детства, когда он был разлучен со своей семьей и чувствовал себя одиноким в чужом враждебном ему мире, живущим по строгим законам, принять которые мальчик еще был не готов.

К Киплингу отношение двойственное. С одной стороны, он бесспорно самый талантливый писатель Британской империи, с другой – он ее главный апологет. Киплинга, однако, нельзя разделить, его можно только понять – разумеется, на его условиях.

В его творчестве произошло подспудное превращение приключенческой прозы в колониальную поэзию. Цена цивилизации, – говорит она, – чудовищна, но другого выхода нет, ибо история ведет в одну сторону. Оправдать и цивилизацию, и историю может лишь давно утраченная пристыженным Западом вера в себя. Как написал другой автор имперской темы Джозеф Конрад, Запад "искупает только идея, на которую он опирается, – не сентиментальное притворство, но идея".

Эту идею называли так: "бремя белого человека". Но на всю империю, причем не только Британскую, одному Киплингу хватило таланта, чтобы убедить в ней читателя. Сегодня даже сами индийцы считают "Кима" лучшим романом об их стране. Остальные от Киплинга о ней впервые и услышали – в раннем детстве, когда нам читают "Маугли".

В любимой и бессмертной "Книге джунглей" колониальная история сгущена до мифа и упрощена до сказки. Человеческий детеныш заброшен в мир его меньших братьев. Лишенный клыков, зубов, хвоста и шерсти, он улыбается волкам, потому что ничего не боится. Даже голый, как лягушка, от которой он получил свое имя, Маугли – венец творения. Он стоит буйвола, заплаченного Багирой, ибо за ним – великое будущее подлинного хозяина джунглей.

Поскольку сам Киплинг видел их, как и мы, лишь на картинках, он вообразил джунгли первобытным лесом, жестоким – ветхозаветным – Эдемом. Здесь убивают, чтобы есть, знают цену мести и презирают силу без чести. Современники Киплинга считали тигра Шерхана Гитлером, а шакала Табаки – Муссолини. Но, несмотря на них, джунгли – разумно устроенная утопия, в которой царит рациональный, как у Платона, Закон, "никогда не приказывающий чего-либо беспричинно". Закон, например, позволяет "зверям есть человека, только когда зверь убивает его, желая показать своим детям, как это надо делать".

Маугли принимает Закон без возражений, как условие выживания в джунглях. Он учился в их школе, пока "все для мальчика стало так же важно и понятно, как конторская работа для дельца". Тут надо напомнить, что для Киплинга делец – это хорошо, это рыцарь колоний. Не зря автор "Департаментских песен" стал первым поэтом, сумевшим переложить в стихи черновую работу цивилизации.

Освоив вместо бухгалтерии звериный язык, Маугли каждому встречному говорит "мы одной крови", но это – не правда. Сам он по Киплингу принадлежит к высшей – человеческой – расе, поэтому ни один зверь не может вынести человеческого взгляда. Придя, как англичане, в чужой мир, Маугли покорил его именно так, как мечтал Киплинг: умом и лаской. Уважая прежний порядок, Маугли подмял его под себя, заменив вожака волчьей стаи. Благодаря ему старое и новое в джунглях слилось в гармонию, исключенным из которой оказалось лишь загадочное на первый взгляд племя бандерлогов. В джунглях, где у всех, даже кобр, есть свое законное место, обезьяны – изгои. О них не говорят в приличном зверином обществе: "Обезьяны – отверженные. Они называют себя великим народом, готовым свершить великие дела в джунглях, но падает орех, им делается смешно, и они все забывают".

Бандерлоги – пародия природы, карикатура на людей, они – полудикари, фальшивые наследники, бездумно живущие в руинах чужого города и самонадеянно считающего его своим: “Обезьяны часто садились кружками в зале совета короля, чесались, отыскивали блох и притворялись людьми. Иногда же то вбегали в дома без крыш, то выбегали из них, складывали куда-нибудь куски штукатурки и старые кирпичи, тотчас же забывая, куда спрятали их". Примерно так Киплинг представлял себе постколониальный мир, из которого вычли не только Маугли, но и его автора .

«Книга джунглей» с точки зрения жанра берет свое начало с «робинзонады», которая описывает жизнь личности вне общества. Исследователи также выделяют в ней черты «сказки, притчи, и мифа». Происхождение Маугли соответствует традициям неоромантизма – оно туманно и неопределенно. Впрочем, двухлетний возраст, в котором он попадает к волкам, и не подразумевает длинной предыстории.

Здесь очевидна сильная связь цикла с романом воспитания – уже в джунглях происходит взросление Маугли и становление его личности, развитие человечности, которое наиболее ярко контрастирует с животным миром именно в той среде, где он воспитывается. Двоемирие, в рамках которого существует человек и зверь, отражает идею неоромантизма и отвечает требованиям приключенческой литературы, но этим не исчерпывается.

Двойственность пронизывает все уровни организации «Книги джунглей» и для Киплинга становится принципом построения художественной действительности, соединяя множество оппозиций в одной точке – главном герое.

Маугли является не единственным персонажем «Книг джунглей», он появляется только в восьми рассказах, однако именно в его образе писатель выразил свою концепцию Человека. По его мнению, люди и звери связаны, но не примитивно, как трактует дарвиновская теория, а глубинно, сложно и многозначно.

Так, Маугли объединяет в себе первую двойственность произведения, самую внешнюю: начало животное и начало человеческое. Он часть природы, и природа в данном случае очеловечивается ровно настолько, чтобы подняться до уровня главного героя. Но он же и высший продукт эволюции, царь природы, но не завоевавший ее, а сумевший подняться над ней благодаря своей человечности. В мире зверей уже только одно это и делает его неординарной и сильной личностью, в тоже время совершенно обычной – еще одна двойственность, неоромантическая. Его прозвище, данное матерью-волчицей – Лягушонок. Это существо земноводное, принадлежащее к двум стихиям, и оно тоже символично.

Пребывание Маугли в джунглях занимает пятнадцать лет, но Киплинг пропускает большую часть этого времени, останавливаясь на четырех основных этапах, отражающих главные моменты взросления героя. Таким образом, воспитательное начало здесь преобладает над авантюрным. Среди других его атрибутов можно назвать наличие наставника, а в данном случае их сразу несколько – это медведь Балу, питон Каа и пантера Багира. В ситуации с Багирой реализовывается еще одна пара антонимичных понятий – друг и враг Маугли, герой и антигерой. В отечественном сознании ее образ ассоциируется с женским началом, а в массовой культуре он давно стал символом сексуальности, но в оригинальном тексте Багира – самец.

Гендер сказочных и мифологических персонажей англоязычной литературы в русских переводах. Вообще, имя Bageerah мужское. Гораздо чаще оно встречается в форме “Багир”. В оригинале образ Багиры совершенно однозначен – это герой-воин, снабженный ореолом романтического восточного колорита. Он противопоставлен Шер-Хану как благородный герой разбойнику. В модель поведения аристократичного джигита вписываются и его инициатива примирения враждующих сторон с помощью выкупа за Маугли, и его ретроспективно рассказанная история о пленении и побеге. Таким образом, отношения Маугли и Багиры являются образцом мужской дружбы, линия противостояния Багиры и тигра Шер-Хана становится ясной и логичной, а оба эти персонажа, как уже было сказано выше, образуют пару противоположностей в своем отношении к главному герою. Оба они не боятся человека и поэтому пользуются особым авторитетом в джунглях.

Кроме того, «Книга джунглей» сама по себе – мужская книга. В ней женские персонажи несут в себе исключительно материнскую функцию, в окружении Маугли их две: мать-волчица и женщина Мессуа, принявшая Маугли как сына. Двойной образ матери героя – еще одно доказательство двойственности художественного мира писателя.

Сложен и богат мир рассказов Киплинга, и в них особенно ярко блещет его талант художника, знающего жизнь и любящего писать только о том, что знает. А знания Киплинга обширны. Литературоведы отмечают, что этим Киплинг обязан стране, где он родился. Место действия большинства произведений Киплинга – Индия. В «Книгах Джунглей» властно звучит голос индийского и древневосточного фольклора. Лучшее в наследие Киплинга – правдивые зарисовки жизни индийцев, поэтические книги о животных – прочно вошло в английскую и мировую литературу.

Литературные критики также отмечают некоторые отрицательные стороны творчества Киплинга. Но нельзя игнорировать и недостатки цикла «Джунглей». Развивая теорию «естественного человека», Киплинг лишил образ Маугли социального значения. Расшифровка отдельных образов иногда обнаруживает их скрытую реакционность. В том, как Акела управляет волчьей стаей, чувствуется утверждение дисциплины и примитивного гражданского кодекса.

Империалистический смысл вложен в описании войны с дхолями, которые предстают как низшая раса». Однако при некоторых отрицательных чертах, Киплинг – большой талант, и это принесло его произведениям широкий успех не только в Англии, но и в других странах мира.

Рассказы Редьярда Киплинга о Маугли имеют большое воспитательное значение. В них выделяются несколько лейтмотивов, имеющих воспитательное значение: это мотивы защиты слабого, покорения природы, подчинение животного мира человеку в силе превосходства его разума.

Думается, что Маугли Киплинга имеет огромное значение в формировании характера у детей, так как видя в Маугли или в других положительных героях такие черты как храбрость, справедливость, доброта, острый ум, маленькие читатели будут стремиться быть похожими на них. Для взрослых поучительным является способность Киплинга находить положительные черты даже в отрицательных существах. Это говорит о том, что и в людях с отрицательным характером можно найти положительные черты. Это рациональное зерно, которое имеет немаловажное значение для воспитания человека, для воздействия на него с целью развития и формирования положительных качеств.

Конечно, это детская книга. Хотя некоторые книги, случается, становятся детскими, несмотря на то, что были написаны для взрослых. Но эта книга изначально предназначалась для детей.

В "Книге джунглей" Киплинг как бы говорит о том, что человеком нужно не просто родиться, им нужно стать. Он предложил свою систему воспитания, состоящую из физической тренировки, изучения языков, испытания различными слабостями. Как вы думаете, она полезна для педагогов?

Образование, о котором говорится в "Книге джунглей", ребенок получает от тех, с кем растет. Это не формальное, а естественное образование. Ребенок учится на примерах, занимаясь чем-то. Если рядом опасность, его предупредят, если он делает что-то хорошо, его похвалят. Образование, которое получает Маугли, вступает в конфликт с негативным опытом самого Киплинга в пансионате. Многие люди любят говорить, что природа положительно влияет на развитие человека. Но Киплинг не идеализирует природу. Для него она прагматична. Не думаем, что Киплинг говорит о том, что животные лучше людей. Скорее он показывает, что они свободнее.

Красной нитью через рассказы Киплинга проходит идея о законе джунглей, согласно которому побеждает сильнейший. Закон разрешает охоту, то есть убийство ради жизни, но запрещает ради развлечения. Это было оправданием для агрессивной внешней политики Британии?

«Помилуйте, но ведь эта книга из области детской литературы», – возразит современный читатель. Киплинг писал ее для своих детей, прежде всего для любимицы – старшей дочери Жозефины. Это были сказки и рассказы, перемежающиеся стихами. Маугли был героем лишь трех рассказов. Параллельно Киплинг сочинял и читал детям по вечерам «Сказки просто так», лейтмотивом которых стали вопросы маленьких «почемучек»: Почему у носорога шкура в складках? Отчего у верблюда горб? Что будет, если Мотылек топнет ножкой? Как у слона вырос хобот? Откуда у кита такая глотка?..

Мэри Додж, автор повести «Серебряные коньки» и издательница детского журнала в США, обратилась к Киплингу с просьбой продолжить историю Маугли, и в 1895 году вышла вторая «Книга джунглей», где Маугли было посвящено уже пять рассказов, т.е. сложился цикл. До сих пор им зачитываются дети и взрослые, а спектакли и мультфильмы, снятые по «Книге джунглей», даже не беремся перечислять.

Так о чем же размышлял Киплинг в своих «детских» книгах? В центре «Книги джунглей» – давно занимавшие его проблемы природы и цивилизации, человека и мира. В ту пору европейские философы и мыслители ломали копья вокруг проблем соотношения культурного и природного. Культура или природа, разум или чувство, интеллект или инстинкт – расхождения по этим вопросам были значительны. Споры эти не утихли до сих пор. Разумеется, детей проблемы эти не занимали. Книги завоевали их сердца совсем по другим причинам.

Миф древних римлян повествует об отцах-основателях Ромуле и Реме, вскормленных волчицей. Киплинг тоже оказался мифотворцем. История Маугли, человеческого детеныша, выросшего в волчьей стае, необычна сама по себе. Интригующий сюжет, экзотика джунглей, повадки зверей, их речи захватывают настолько, что читатель (особенно дети) не замечает ни художественной оригинальности, ни философского смысла «Книги джунглей», воспринимает ее как увлекательную сказку.

С неослабевающим интересом следит он за тем, как Акела, мудрый и отважный вожак свободного народа, как именуют себя волки, и супруга его Ракша спасают человеческого детеныша от хромого тигра Шер-хана. Киплинг, родившийся в Индии, вернувшийся туда семнадцатилетним и за семь лет исколесивший ее вдоль и поперек в качестве репортера, хорошо знал, что покалеченный хищник не очень успешен в охоте, ищет добычу полегче и часто становится людоедом. Таков Шер-хан. Его спутник-тень – шакал Табаки, льстивый, коварный, омерзительный.

Когда судьба ребенка решается стаей у Скалы Совета, за него вступается черная пантера Багира и выкупает его жизнь ценой убитого ею быка. Смелая, как дикий буйвол, и беспощадная, как раненый слон, она и в дальнейшем будет защищать Маугли (Лягушонка, как прозвали его родители-волки из-за отсутствия шерсти).

Толстый медведь Балу, хранитель законов джунглей, станет учить Маугли. Иногда учителю не хватает терпения, тогда следует затрещина или подзатыльник. Разобиженный Маугли, еще не постигший законов джунглей, к тому же доверчивый, попадает в лапы обезьяннего народа-бандарлогов, которые прячут его в старом некогда величественном городе, обезлюдевшем и поглощенном джунглями, где они – полные хозяева. Спасает Маугли из плена девятиметровый питон Каа. Этот холоднокровный убийца парализует взглядом своих немигающих глаз волю бандарлогов. Маугли потрясен сеансом гипноза, когда, повинуясь вкрадчивому и одновременно повелительному призыву Каа, толпа макак приближается к нему шаг за шагом.

Маугли никогда больше не станет доверять болтливым, наглым, самовлюбленным бандарлогам, не знающим Закона, а потому и порядка. Балу продолжает уроки: «Вот вам законы джунглей, вечные как небосвод./ Всяк соблюдающий их – блажен, нарушивший – умрет!/ Сила стаи – в любом из волков, и в стае – сила его!»

Неразрывное родство обитателей джунглей запечатлелось в заветных словах: «Мы с тобой одной крови – ты и я!» Воспитанник волчьей стаи Маугли частенько их произносит, вступая в контакт с обитателями джунглей. Проходит время, и он, постигший язык зверей раньше чем человеческий, но при этом оставшийся человеком, становится хозяином джунглей. Он украл в деревне «красный цветок» – огонь и устрашил недругов. Он убил своего заклятого врага Шер-хана, теперь старый Акела да и вся волчья стая обязаны ему жизнью, это он спас их от нашествия красных собак. Сама Багира опускает голову под его пристальным взглядом и называет «Господин». Маугли стал непобедим, ибо он – не просто обитатель джунглей, усвоивший их законы, он – человек. Киплинг, безусловно, поставил человека над зверем, более того, заставил их повиноваться и даже добровольно служить человеку.

Вы помните маленького мангуста Рикки-Тики-Тави, героя одноименной сказки, вошедшей в «Книгу джунглей»? Ведь он сражался с огромными кобрами Нагом и Нагайной, рисковал собой из преданности к своим хозяевам. Он спас их жизнь и был счастлив. Взаимоотношения человека и зверя – это взаимоотношения господина и слуги, в лучшем случае – друзей. «Твое дело только слушаться человека, который ведет тебя за узду, и не задавать вопросов», – поучает новичка старый мул («Слуги ее величества»).

Эта схема знакома по рассказам Киплинга о колониальной жизни: точно так строились взаимоотношения белых и туземцев. Создавая «Книгу джунглей», писатель не мог устоять перед искушением высказаться в пользу добровольного подчинения Востока Западу. И вот Маугли, властелин джунглей, раздираемый противоречивыми чувствами, но всё же вернувшийся к людям, поступает на службу к белому саибу – лесничему, открывает ему не только тайны дикого леса, но и своей удивительной жизни.

Хотя «Книга джунглей» меньше всего напоминает аллегорию, тем не менее, говоря о животных, Киплинг имел в виду и людей. Возможно, в силу того, что принципиальной разницы между миром людей и зверей писатель не видел, – во всяком случае нецивилизованный человек казался Киплингу естественным человеком и был дорог ему, – в этом своеобразном животном эпосе он выразил свою философию жизни.

Главные проблемы «Книги джунглей» – проблемы природы и цивилизации. Мир природы Киплинг трактует как мир инстинкта, который существует в двух антагонистических ипостасях: созидания и разрушения. Иначе говоря - это жизнь и смерть. Жизнь – порядок, смерть – хаос. А в природе всё переплетено – гармоническое и хаотическое.Через «Книгу джунглей» проходит идея отрицания хаоса, а следовательно, – утверждения жизни.

Инстинкт жизни порождает Закон джунглей, а он есть воплощение философии порядка. Закон джунглей разрешает охоту (убийство во имя жизни), но запрещает убийство ради забавы. Мир джунглей мыслится как иерархия. Семья – стая – народ. Стая всегда имеет вожака, власть которого безусловна, ибо она обеспечивает порядок, а следовательно, – жизнь. Общество без Вожака – это анархия, ведущая к самоуничтожению.

По Киплингу, разум должен управлять инстинктом. Носителем его является человек, а потому природа нуждается в человеке. Киплинг проецирует законы природы на человеческое общество, на цивилизацию. Так делали многие социал-дарвинисты. Он полагает, что цивилизацию не следует противопоставлять природе. Природа – основа цивилизации, разрыв между ними опасен. В лице Маугли природное и цивилизационное начало слиты: оно формируется и джунглями, и деревней. Союз разума и инстинкта рождает особую силу, которая превращает Маугли во властелина джунглей.

Вера Киплинга в спасительность Закона, который изначально пронизывает весь универсум и служит залогом порядка и гармонии, формировалась не только под воздействием тех идейных исканий и споров, которые занимали умы на исходе века. Она отвечала потребностям его личности. Что влияло на ее формирование?

В третьеразрядном английском колледже, где царил дух муштры и насилия, будущий «железный» Редьярд, а тогда тщедушный очкарик, уверовал в необходимость подчинения. Он признал систему жестокого воспитания целесообразной, ведь она имела своей конечной целью Дисциплину и Порядок, а это незыблемая основа Закона. Дух школы определил взгляды и жизненные установки Киплинга, отлившиеся в чеканные строки «Заповеди»: «Умей принудить сердце, нервы, тело / Тебе служить, когда в твоей груди / Уже давно всё пусто, всё сгорело / И только Воля говорит: «Иди!»

Еще в юности Киплинг был принят в масонскую ложу, и ее корпоративный дух, обрядность стали играть в его жизни существенную роль. Он смотрит на мир как на совокупность разнообразных «лож», корпораций, каждая из которых подчиняется своему закону. Если ты волк, ты должен жить по закону Стаи, если ты матрос – по закону Команды и т.д. С законом соизмеряется каждый твой поступок. Итак, Киплинг предстал как провозвестник Закона.

Просветители внушали государям Европы идею всеобщего равенства перед Законом. Киплинг же мыслил Закон как иерархию, как подчинение долгу перед Империей. Быть слугой империи – великая честь.

Поколение, прошедшее сквозь огонь Первой мировой войны (сын Киплинга погиб на фронте), не хотело больше слышать ничего о «праве сильного», о священном долге и тем более петь гимны Британской империи.

Время – лучший критик. Похоронив многое, оно сохранило лучшее в наследии Киплинга, в том числе и «Книгу джунглей». «Мы с тобой одной крови – ты и я», – поведал миру устами выросшего в джунглях мальчишки английский писатель Джозеф Редьярд Киплинг.

Сказки Киплинга известны во всём мире. Эпопея о Маугли, история о самодостаточной кошке и подвиге отважного мангуста Рикки-Тикки-Тави одновременно понятны каждому, но и не так просты, как кажутся, ведь в них скрывается глубокий философский смысл.

Джозеф Редьярд Киплинг стал первым лауреатом Нобелевской премии (1907 год) среди англичан. Он оставил нам краткое завещание: «Расспрашивайте про меня лишь у моих же книг». В его произведениях нет и намёка на моральные нормы, принятые в обществе, ведь там царствует сама Природа. Тем не менее сказки Киплинга дают нам чёткое представление о добре и зле, о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Cовершенно очевидно, что если существует такая полемика между людьми, идущими на восток учить и людьми, идущими на восток учиться, то совершенно очевидно сейчас, нам кажется, что киплинговская идея временно проиграла. Идея робинзонады, идея робинзона, который цивилизует дикий мир; идея Маугли, который приносит в джунгли человеческий закон, она проиграла хотя бы потому что ходом вещей – так всегда получается – любой маугли становится диким зверенышем, а не человеческим детенышем. Ни один ребенок-маугли, воспитанный зверями, не сохранил человеческих черт. И здесь, видимо, жестокое разочарование в идее Киплинга, что можно прийти и послать на службу дикарям, полудетям, а может быть, чертям лучших сыновей. Они рано или поздно станут заложниками этой ситуации: «Севши в омнибус у Банка, не доедешь в Мандалай». Да, недаром поговорка у сверхсрочников была: «Тем, кто слышит зов Востока, мать-отчизна не мила».

Восток оказался сильнее, и либо надо с него уходить, либо становиться его частью. Сохранить этот гордый колонизаторский пафос оказалось невозможно. Во всяком случае, утопия Киплинга, построенная им в «Книге джунглей и в «Казарменных балладах» – эта утопия оказалась неосуществима. Победил Фуззи-Вуззи. А почему он победил – тоже можно гадать. Потому что белые в определенный момент ушли, убоявшись своего времени. Потому что невозможно одновременно колонизовать и цивилизовать. Вероятно, бремя белых оказалось, действительно, еще одной киплингианской утопией, точно так же, как и «Дети Марфы» оказались тоже довольно сомнительным лозунгом, довольно сомнительной идеей. Это привело к гениальным художественным результатам, но довольно сомнительным последствиям.