Доброго вам времени суток, судари и сударыни, милостивые и не очень! Снова мы с вами в гостях у сказки. На этот раз у сказки под названием «Варвара-краса, длинная коса», которую рассказали нам в выпущенном в 1969-м году киностудией им. Горького одноимённом фильме режиссёр Александр Роу и автор сценария Михаил Чуприн.

Да-да, историю, о которой мы предлагаем вам поразмышлять, рассказали нам именно они, а не Жуковский, по мотивам произведения которого «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери» поставлен этот фильм. Тут именно что по мотивам… От сказки, рассказанной Василием Андреевичем в фильме осталась только завязка, а так это совсем другая история.

Думаем, многие из вас этот фильм помнят – особенно зелёную неопрятную руку Чуда-Юда и угрожающее «Должок!», произнесённое голосом неподражаемого Георгия Милляра. Но всё же для пущей ясности предлагаем сюжет в памяти освежить.

Итак, некий царь Еремей (его роль исполняет Михаил Пуговкин) решает посчитать всё, что есть в его царстве, и едет считать. Где-то на периферии своих владений, пытаясь напиться из колодца, он попадается в лапы подводному царю Чуду-Юду, который не отпускает его, пока тот не обещает отдать нечисти то, чего он, Еремей, в своём царстве не знает. По возвращению же домой земной царь узнаёт, что единственное, чего он не знал в своём царстве – это не что, а кто.

Царица оказывается беременной. А царю и не в радость – ведь чадо придётся отдать Чуду-Юду. Когда же рождается у царицы мальчик, дьяк подговаривает Еремея ребёнка подменить родившимся в это же время мальчиком из семьи рыбака. А потом, стало быть, рыбацкого-то нечисти и сплавить – чужого-то не жалко, это ж ещё царь Соломон древний понимал, когда вершил свой знаменитый суд. Так и стали расти: царевич в рыбацкой семье, рыбацкий сын – в царской. Ни тот, ни другой отроки до поры о своём происхождении не знали.

Царевич, воспитываемый рыбаком, хоть и пользуется особым расположением царя, растёт положительным молодым человеком, рыбацкий сын в царских палатах растёт отвратительным самодовольным баловнем. Видимо, думая о том, что этого псевдоцаревича всё равно когда-то придётся отдать Чуду-Юду, царь Еремей полностью на его воспитание наплевал, поручив мальчика мамкам и нянькам. Те во главе с царицей принялись потакать всем его прихотям, водя вокруг него хороводы. Надо ли удивляться, что характер мальчика существенно испортился?

Получилась едкая сатира на довольно распространённую женскую манеру воспитания. Вот и современные женщины нередко, начитавшись модных психологов, решают, что детям ничего нельзя запрещать (ведь можно же нанести ребёнку психологическую травму!), а своих мужей, не готовых умиляться каждой кляксе, нарисованной дитём, и дёргаться из-за каждого детского писка, упрекают в недостаточной любви к своим отпрыскам.

Когда нам показывают двух выросших юношей, то опекаемый мамками-няньками псевдоцаревич вызывает у нас стойкое отвращение. Режиссёр и сценарист постарались отвращение к этому герою закрепить в нас всеми доступными способами. И да, если другие персонажи ещё могут претендовать на неоднозначность, то оба юноши получились на редкость гротескными: царевич-рыбак исключительно положительный, псевдоцаревич за весь фильм решительно ни в чём хорошем не замечен – он только тем и занят, что демонстрирует высокомерие, подлость, жадность… Даже его беззаконие Чудо-Юдо на этом фоне как-то приятнее смотрится.

Наконец Чудо-Юдо напоминает царю Еремею о долге, Еремей с готовностью отправляет к нему псевдоцаревича, но настоящий царевич узнаёт правду и, будучи юношей положительным, тут же отправляется за ним вслед – справедливость восстанавливать. В царстве Чуда-Юда оба юноши встречают Варвару-красу – дочь Чуда-Юда. Псевдоцаревич хоть и горд, да выгоду свою блюдёт и потому становится холуем Чуда-Юда (понятно, что и его предаст, если иная выгода нарисуется). А между царевичем и Варварой вспыхивает большое и светлое чувство.

В результате дальнейших перипетий царевич и Варвара сбегают на землю, чтоб жить вместе долго и счастливо. Вслед за ними сбегает на землю и псевдоцаревич, который снова попадает в царский дом на привычное своё место, так как настоящий царевич с Варварой к политической карьере тяги не испытывают. Чудо-Юдо остаётся в своём царстве со своими приспешниками-пиратами… Тут и сказке конец.

Каждый остаётся при своём. Разве что два отца огорчены – дети покинули их, решили жить сами по себе. В этой сказке добро не побеждает зло, они просто теперь существуют на своих территориях – мечта современного гуманного дуалиста, начитавшегося неоязыческих сочинений.

Настоящий царевич с Варварой-красой удаляются из нашего поля зрения, они – главные герои и у них всё хорошо, мы должны радоваться. И в конце фильма нам вновь крупным планом показывают рыбацкого сына-псевдоцаревича. Он оказывается брошенным на произвол мамок-нянек, которым дела нет до того, кто он – им важно реализовывать своё стремление к гиперопеке на привычном объекте.

Псевдоцаревич – герой не главный. Его жизнь вроде как не должна особенно волновать публику. Но мы познаём науку человеческих отношений в том числе и из художественных произведений. Сколько поколений наших соотечественников с малых лет впитывали в себя интеллигентскую романтику фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром», искренне думая, что это фильм о любви… Но ведь стоит только сфокусироваться на неглавных героях фильма, и становится понятно, что это фильм о предательстве. Но зрители, возможно, немного посочувствовав брошенным Ипполиту и Галине, вновь тают от восторга, любуясь наплевавшим на всех Евгением и Надеждой.

Вот и посмотрев фильм «Варвара-краса, длинная коса», многие ли (хоть дети, хоть взрослые) задумались о том, что выросший столь неприятным типом псевдоцаревич – жертва не обстоятельств даже, а конкретных людей: жуликоватого царя Еремея, решившего, что чужого ребёнка не жалко, а раз всё равно нечисти отдавать, то и вообще не надо о нём заботиться (сыт-одет и ладно), мамок-нянек во главе с царицей, нашедших себе живую игрушку? Были ли у него шансы при таком воспитании вырасти приличным человеком? Были, но немного. И увидеть эти шансы случаев не представилось, что опять-таки при таком житье-бытье немудрено.

Вот фильм заканчивается – царь Еремей сидит-горюет, царевич с Варварой увлечены друг дружкой, а мамки-няньки с песнями закармливают псевдоцаревича. И никто не пытается хоть как-то помочь этому человеку, хотя ни для кого из окружающих уже не секрет, что он – жертва интриг. Как в личности в нём никто из героев не заинтересован. Для обслуживающих его женщин он просто любимая кукла, а у остальных и вовсе свои заботы.

Всё это мы к чему, судари и сударыни? А к тому, что хорошо бы нам и вправду быть милостивыми не только к тем, кто вызывает у нас умиление. В жизни нет неглавных героев. И даже если не чувствуем в себе сил заниматься «вытягиванием» встретившегося нам на пути человека (а часто нужен не просто доброжелатель, но специалист), то уж доброе слово найти мы всегда можем. Ведь разве можем мы в присутствии Божьем сказать, что есть на земле хоть один человек, не достойный сочувствия?

Киносказка «Варвара-краса, длинная коса» занимает особое место в отечественном кинематографе. Этот фильм любят за доброту, волшебство и прекрасные образы, которые создал киноволшебник Александр Роу.

А еще в киноленте много загадок. Одна из них: «Кем была мать дочери царя Подземного мира Чуда-Юда Беззаконного»?

Варвара – дочь царя Подземного мира – ни капли не похожа на своего отца. Она румяна, черноволоса, красива и мила. У нее нет болотной шерсти, ослиных ушей и желеобразной фигуры.

Однако Чудо-Юдо Беззаконное, которого превосходно сыграл Георгий Милляр, не замечает отличий во внешности. Поэтому на вопрос Андрея Еремеевича, царского сына «Красивая ли у тебя дочка?» отвечает: «Вся в меня».

Но это же не так! Следовательно, царская дочка вся в мать. Однако в фильме про нее не сказано ни слова. Есть только Няня, с которой Варвара делится душевными переживаниями.

Почему же Роу сделал отца и дочь такими непохожими друг на друга? На наш взгляд, таким образом режиссер подчёркивает дуальность мира: добро и зло, красота и уродство, свет и тьма сосуществуют бок о бок.

Дочь Чуда-Юда Беззаконного, несмотря на свое происхождение, является воплощением доброты и красоты, что делает ее образ особенно привлекательным и запоминающимся.

В советском кинематографе часто присутствовала идея о том, что доброта, честность и красота души могут преодолеть любые препятствия и изменить мир к лучшему. Варвара может символизировать эту идею: даже в самых темных уголках могут появиться свет и надежда.

Кстати, в образе Варвары можно увидеть и отголоски мифологического архетипа – дочь злого властелина, вопреки всему, обладает добрым сердцем. Этот архетип широко распространен в мировых сказаниях и литературе, что делает его легко узнаваемым и близким зрителям разных поколений.

Неужели наличие матери в фильме перечеркнуло бы эту философию, скрытую за сказочным сюжетом?

Возможно, Роу не включил ее в повествование, чтобы акцентировать внимание на самостоятельности Варвары. Дочь Чуда-Юда Беззаконного, несмотря на свое «темное» происхождение, обладает внутренней красотой и добротой, что делает ее образ ярким и самобытным. Это подчеркивает идею о том, что доброта и чистота сердца не зависят от родословной, и что каждый человек может совершать добрые дела. Главное, захотеть встать на путь праведный.

Что в итоге? Отсутствие упоминаний о матери дочери царя Подземного мира – тайна, которую каждый зритель может раскрыть по-своему.

Что касается самой сказки, она важный элемент культурного наследия. Почему? Фильм Роу позволяет зрителям разных поколений искать в себе отголоски сказочных героев и черпать вдохновение для преодоления жизненных испытаний. Не так ли?

Отличные декорации, потрясающие костюмы, грим. А какой это красочный фильм! Яркие, пёстрые краски, которые мы видим с первой до последней минуты фильма, совершенно не отвлекают от просмотра, а только добавляют приятных эмоций от погружения в сказку. Особое внимание стоит уделить графике. В фильме, которому уже более 50 лет, много интересных и сложных кадров. Много в фильме фольклора. Но от этого фильм не кажется скучным, наоборот, наличие большого количества поговорок, потешек, прибауток, колыбельных песен придает фильму особый колорит.

Но самое главное сюжет. В сказке поднимается огромное количество тем, которые действительно заставляют задуматься и поразмышлять. Здесь мы можем наблюдать за родственными отношениями между отцом и сыном, отцом и дочерью. Мы видим, как одни родители могут вырастить невежественного, ленивого, чёрствого, бессердечного человека, а другие – доброго, честного, работящего и любящего.

Как в любой сказке, в этой есть положительные и отрицательные персонажи, которые вечно обманывают, хитрят, наговаривают на других ради своей цели. Разве в современном мире нет таких людей? В сказке обличаются человеческие пороки: хитрость, глупость, зависть, подлость.

Как и многие другие фильмы-сказки, «Варвара-краса» создана на основе русского фольклора. Сюжет вырос из народной сказки «Морской царь и Василиса Премудрая», хотя версия режиссера Александра Роу отличается от старинных преданий. Благодаря ему, а также автору сценария Михаилу Чуприну и блестящей игре советских актеров, эта сказка обрела уникальность.

Сам по себе сюжет сказки, на которой основан фильм, очень древний. Варианты этой истории можно найти в разных странах и племенах. Например, во Франции вместо знакомой нам Варвары/Василисы есть Прекрасная Жанетон, вместо подводного царя – Людоед и его жена, но повороты сюжета очень схожи.

Как и в любой сказке, в «Варваре-красе» много знакомых традиционных блюд. Одно из них – манная каша, а каша – это и основа рациона, и лакомство, и обрядовое блюдо.

Манная каша известна на Руси давно, однако она долго была деликатесом, который могут себе позволить только знатные особы. Сейчас же она чаще всего ассоциируется с детским питанием.

В фильме царевич Андрей за обе щеки уплетает огромную порцию вкуснейшей манной каши. Хотя он выглядит взрослым, перед нами восторженный ребенок, обожаемый матерью и придворными. Вокруг него – мир долгого детства: все поют песни, суют игрушки – и даже ложку царевичу подносят прямо ко рту.

Мать очень любит и опекает царевича Андрея – а его отец, кажется, совсем не интересуется сыном. Все свое время он проводит с ребенком рыбака, которого искренне считает своим. Возможно, царица пытается компенсировать отсутствие тепла со стороны отца. Но в какой-то момент заботы оказывается слишком много, а пространства, в котором юный наследник мог бы проявить хотя бы элементарную самостоятельность, не остается совсем.

Еще одна вещь, которая ассоциируется с детством – леденец. Знаменитый петушок на палочке – атрибут праздников и ярмарок, однако в жизни царевича это обыденность. Андрей заедает сладкий леденец сладкой же кашей, вся его жизнь – карнавал и сладости, а для других вкусов и оттенков в ней мало места. В результате царевич эмоционально застревает в детском состоянии – из которого так и не сможет выбраться даже после сложнейших испытаний.

В сказке есть и другая праздничная еда – именинные караваи. Но они совсем не похожи на традиционный обрядовый хлеб, как мы его представляем.

«Как на Чудины именины испекли пирог из глины» – поют придворные пираты. Однако каравай подводного владыки больше напоминает торт, сделан в виде головы Чуда-Юда – выглядит необычно, даже страшновато. Но на деле это сочный и нежный торт, да и сам Чудо-Юдо совсем не страшный, скорее – смешной и милый старичок.

Подводный царь доверчив: всерьез воспринимает слова Андрея-царевича о том, что рыбацкий сын хочет отнять у него все царство – но это совсем его не огорчает. Зато он в ужасе от того, что его дочь Варвару могут забрать от него на землю к людям. Чудо-Юдо очень любит ее и заботится о ней, как может. Однако ему трудно принять тот факт, что Варвара уже выросла, у нее есть свои желания и планы на будущее.

Второй каравай, который испекли для царевича Андрея, сделан в форме царских теремов со съедобными стенами, крышей и огромным количеством крема. Возвратившись обратно, царевич зажил своей прежней жизнью. К сожалению, похоже, что он воспринимает все королевство как свой именинный торт-каравай – как источник удовольствия, а не то, о чем нужно заботиться.

В отличие от царевича, Андрей-рыбацкий сын и Варвара-краса проходят через испытания и проявляют зрелось, доброту и храбрость. Они способны сами выбирать свой путь – и у них есть все, чтобы они смогли идти по нему вместе.

Вода играет большую роль в сюжете, это связующее звено между двумя мирами – царством подводного царя и надземным миром.

Все начинается с того, что уставший от долгой дороги царь Еремей захотел напиться из колодца. Царь добродушный человек, однако он нетерпелив и импульсивен. Со своей свитой он возвращается домой, истратив все запасы, и по прибытии разочаровывается в том, что делал.

Царя мучает жажда, но он отказывается потерпеть, несмотря на просьбы своего советника – поэтому смело и в полном одиночестве идет в глухой лес и видит там колодец. Еремей бросается ловить чудесный ковшик, плавающий на поверхности. Он даже не задумывается, что за странная сила с ним играет и заставляет волшебную посуду не даваться в руки. В результате он сам становится объектом охоты: его ловит за бороду подводный царь Чудо-Юдо.

Когда пришло время отправлять «подложного» царевича ко дворцу Чуды-Юды, вместо того, чтобы прямо рассказать юноше о долге, его отец со своим советником снова пускаются на хитрость. Соленые огурцы, пряная селедка и солонина – всем этим царевича угощают не для радости: царю и советнику нужно, чтобы юноше захотелось пить вдали от дома.

Возможно, Еремею кажется, что так можно избавиться от проблем: будет спокойнее, если никто ничего не узнает. И лишь в самом конце, когда царевич падает в колодец, царь внезапно задумывается: «А хорошо ли это?».

Через любую водную поверхность Чудо-Юдо может проникать в надводный мир, будь то речка или царская умывальня. Заглядывая в воду, царь Еремей видит в ней лицо подводного царя, словно свое отражение. И действительно, они похожи друг на друга и во многих моментах ведут себя одинаково.

Оба царя очень любят своих детей и боятся за них, что совершенно естественно. Однако, чтобы избежать расставания, оба манипулируют, в ход идут ложь и запреты – только бы удержать рядом с собой. У обоих не получается, но это и к лучшему: как бы ни была сильна любовь к детям, приходит время отпустить их во внешний мир. Для ребенка нет лучшего подарка на дорогу в жизнь, чем честность и доверие родителей к нему. Еще ценнее, если мать и отец смогут увидеть и принять детей такими, как есть. Иногда – пережить разочарование, но все равно суметь полюбить: только тогда и возможна новая встреча и подлинная близость.

Сепарация – естественный процесс. Начинается примерно в три года, когда ребенок постепенно осознает, что он отдельный человек и его желания могут не совпадать с тем, что хотят родители. Наступает важный кризис: ребенок, как умеет, пытается отстаивать свои желания, появляется все больше свободы, расширяются социальные связи, а родители перестают быть единственно важными людьми в его жизни.

Сепарация заканчивается примерно к 18-20 годам, когда человек окончательно обретает самостоятельность. А значит, умеет принимать решения осознанно и нести ответственность за последствия, опирается на близкие лично ему ценности, может не соглашаться с родителями и открыто выражать свою позицию.

В сепарации участвуют и дети, и их родители. Важно, чтобы обе стороны помнили: отдаление и уход ребенка в свою жизнь – это нормально. Задача родителей – как бы ни было сложно, отпустить. Так, Чудо-Юдо не сразу и со слезами, но отпускает Варвару жить на суше. А вот царевич Андрей не смог пройти сепарацию, и продолжает пребывать в уютном, но затянувшимся детстве.

Попав в подводный мир, оба Андрея встречают волшебницу – старушку из пенька. Она дает каждому юноше морковь и липовый мед, без которых нельзя добраться до места, где живет Чудо-Юдо. Дары нужно было передать помощникам на пути – волшебному ослу и медвежатам-паромщикам.

И морковь, и мед – давно известные у славян продукты. С ними связаны разные обычаи народов, населявших территорию Руси. Например, есть легенда, что племена кривичей клали морковь в погребальную лодку вместе с умершим, а затем поджигали. Считалось, что морковь будет служить ему пищей в загробном мире.

С медом связана другая легенда. Считается, что существовал народный обычай «отдавать водяному» – бросать в воду первый или лучший улей, приносить в жертву мед. Предполагалось, что за это водяной охранял пасеки.

Юноши по-разному распоряжаются дарами. Царевич не оставляет ни моркови, ни меда для волшебных зверей, съедает все сам. Однако благодаря упорству и хитрости все-таки попадает ко двору подводного государя. Похоже, он думает, что все, что происходит – происходит только ради него, а мир – источник страха или удовольствия, как для маленького ребенка. Поэтому он невнимателен к обитателям волшебного мира, ему сложно проявлять к ним искренний интерес и сочувствие.

Другой Андрей, рыбак, совершенно спокойно относится к дарам. Он принимает их с искренней благодарностью и передает тем, для кого они предназначены. Он не задумывается об их ценности лично для себя, зато доволен, что смог порадовать других. Позднее Андрей узнает любимую Варвару среди одинаковых на первый взгляд голубок. А значит, он достаточно эмпатичен и внимателен, чтобы заметить, что отличает ее от всех остальных. Умение понимать свои и чужие эмоции, забота, чуткость, осознание ценности других – так проявляются по-настоящему зрелые люди.

Последствия разного подхода к дарам поджидают юношей на обратном пути. Как обычно бывает в волшебных сказках, благодарные звери помогают вежливому Андрею-рыбаку и их любимице Варваре, а «упитанному, но невоспитанному» Андрею-царевичу стараются помешать и замедлить его продвижение. В результате все получили то, что логично следовало из больших и маленьких решений, которые принимали герои и героини. Всем ли хватит смелости взять на себя ответственность за это? Возможно, да, просто некоторым потребуется больше времени.

Про Александра Роу можно с уверенностью сказать, что это создатель и основоположник самых русских киносказок. И не просто создатель, а человек, установивший канон этого жанра. Однако Александр Роу был еще и режиссером, не боявшимся экспериментов. Он смело пользовался на съемках разными техническими приемами.

В 1945 году в одной из итальянских газет написали такую рецензию на сказки Александра Роу: «Поистине замечательные фильмы, чудесные и невероятно интересные с кинематографической точки зрения. А с технической стороны – это исключительно зрелищное кино».

Можно еще добавить, что для того времени это еще и исключительно сложное кино. Например, во всех сказках режиссер задействовал настоящих животных. Ему советовали заменить их куклами. Мол, пустое дело, только пленку переведешь. Но даже в первой своей сказке Роу категорически отказался от кукол, снимал живую щуку и даже добился того, чтобы она открывала рот.

А дальше в его сказках появляются зайцы, которые стучат лапами по дереву, коты практически с человеческими повадками, свиньи, запряженные тройкой, лошади с завязанными глазами, потому что они боялись Георгия Милляра в сложном гриме Бабы Яги, и другие животные. С этими актерами на площадке работал дрессировщик Георгий Алексеев. Он вспоминал, что порой выбивался из сил, потому что Роу требовал от сцен с животными полного правдоподобия.

В сказке «Варвара-краса, длинная коса» на свист царевича должен был выбежать «невиданный зверь», роль которого исполни ослик. Он должен был помочь в переправе, но так как царевич съел предназначавшуюся для животного морковку, то осел обозвал его обжорой. На осле также убегают Варвара и Андрей-рыбацкий сын.

В докомпьютерную эру кинематографа постановщики проявляли чудеса технической изобретательности, чтобы волшебство появилось и в сказке. Герои Роу летали на коврах-самолетах, спускались под воду, исчезали и появлялись.

Во время съемок «Варвары-красы» команда режиссера смело пользовалась техническими новинками того времени. Ни один фильм Роу не обходился без комбинированных съемок. Причем использовал он одну из самых сложных ее вариаций – метод инфрамаски. Съемка одного и того же эпизода происходит дважды и снимается на две пленки. Путем химической обработки пленки соединяются два изображения. Сейчас эффект комбинированной съемки сильно заметен, а в то время это было практически волшебством.

Очень часто Роу использовал метод обратной съемки. Когда кинопленка прокручивается в обратном направлении и зритель видит (или не видит) обратный ход событий. Иногда этот метод применяют для создания комичной сцены. А иногда, чтобы выполнить трюк. Например, запрыгнуть спиной на ветку дерева и т.п.

В фильмах-сказках Александра Роу животных никогда не заменяли куклами, все звери настоящие.

В «Варваре-красе», как и во всех сказках Роу на народную тематику, очень красивые пейзажи. Однако снимали эти сцены не всегда на натуре. Многие были сняты в павильонах киностудии. Просто Роу использовал сложные декорации, чтобы добиться натуралистичности.

По его заказу конструкторы собирали необходимые механизмы, чтобы в сказках все двигалось и шевелилось. Причем, режиссера не пугали ни масштабы, ни сложность работы. Георгий Милляр, неизменный исполнитель роли Бабы Яги в сказках Роу, говорил о режиссере так: «Мне всегда нравился реалистический подход Александра Артуровича к сказке, это делает сказку серьезным делом». Кстати, рука, которая появлялась из тазика и сопровождалась устрашающим «Должок!» принадлежала вовсе не Георгию Милляру, как многие ошибочно думали, а руководителю «Ералаша» Борису Грачевскому.

Без сомнения, Александр Роу был не только талантливейшим режиссером, но и мастером спецэффектов. Это подтверждают Джордж Лукас и Стивен Спилберг, которые называют советского режиссера своим учителем.