Насреддин-ходжа и француз

Однажды в Стамбул приехал француз и явился во дворец султана. Султан радушно встретил его, а француз заявил, что с удовольствием принял бы мусульманскую веру, если бы кто-нибудь разгадал его мысли. Султан искал и там и сям подходящего человека, но никого не нашел, кто мог бы побеседовать с ученым господином, а тем более отгадать его мысли. Тогда кто-то назвал султану Насреддина-ходжу и добавил: – Если уж Насреддин не угадает, значит, никто не угадает!

Султан немедленно послал своих слуг за Насреддином. Искали они, искали Насреддина-ходжу – все напрасно. Насреддин каждый день поутру садился на своего осла и гнал его по Стамбулу, куда вздумается, а в тот день дал ослу волю, – пусть везет куда хочет. Не скоро удалось слугам разыскать Насреддина и передать ему приказание султана тотчас же явиться во дворец. Но вот Насреддин повернул осла и погнал его ко дворцу. Целый день Насреддин не ел ничего и был голоден как волк, а все потому, что положился на ослиный ум. А тут еще новая беда свалилась: раз султан зовет – хорошего не жди. Угрюмый, слез он с осла, привязал его у ворот и пошел к султану. Султан объяснил Насреддину, что от него требуется, Насреддин клянется и божится: не умею, дескать, по-французски балакать. Но приспешники султана не отступаются, уговаривают хотя бы знаками объясниться с французом, и Насреддин наконец сдался. Пошел Насреддин в отдельную комнату и сел на диван.

А тут и француз пожаловал и сел подле Насреддина. Взглянул француз на своего собеседника и начертил на полу рукой круг, а Насреддин взял да и рассек ладонью круг пополам. Тогда француз помахал пальцами, показывая, как из середины круга что-то вверх поднимается, а Насреддин – будто посыпал чем-то сверху на круг. Француз изумился и вытащил из кармана яйцо, а Насреддин – кусочек сыра и протянул французу. Иноземный гость вскочил и бросился к султану.

– Угадал! – закричал он. – Угадал все мои мысли! Теперь, если угодно, можешь обратить меня в мусульманство!
– Да как же это так вышло? – удивился султан.
– А вот как: я утверждаю, что земля круглая, и потому начертил рукой круг на полу. А Насреддин разделил мой круг на две равные части, – половину, мол, занимает вода. Я показываю рукой снизу вверх: на земле, мол, произрастают всякие растения, а Насреддин дождь изобразил, – дескать, с неба он идет и ни одно растение без дождя не обходится. Я вытащил яйцо, разумея при этом, что земля напоминает его по форме, а Насреддин протянул мне кусок сыра, – земля, мол, одетая снегом, на сыр похожа.

Француз ушел, а султан позвал Насреддина-ходжу к себе, похвалил его и попросил рассказать, как ему удалось распознать мысли француза. – Нет ничего проще, – ответил Насреддин. – Француз начертил перед собой круг, – хвастается, значит, какая у него вкусная погача, а я, конечно, разделил круг пополам – дай, мол, мне половину, я тоже голоден. Тут француз руками замахал – смотри, мол, как булькает в моем котле отличный плов! А я вроде бы подлил в котел масла, – мол, масла не забудь подбавить, да побольше! Француз протянул мне яйцо – полюбуйся, какой мы с тобой яичницей полакомимся, а я вытащил кусок сыра, словно говорю – и закусить чем найдется!

Султан посмеялся над мудростью Насреддина-ходжи, наделил его богатыми подарками и отпустил, но с тех пор так и сложилась присказка: поняли, мол, друг друга, как Насреддин француза!

***

Три истины

Когда-то давно жил один царь. Он издал в своем царстве указ, гласивший, что всякий, кто совершит проступок, заслуживающий смертной казни, может быть помилован, если скажет три истины, которые нельзя опровергнуть.

И вот однажды некий солдат совершил такой проступок, и виновного собирались казнить. Солдат убежал и скрылся в лесу. Но царь приказал своим воинам поймать его. Они поймали солдата и привели к судье.
– Знаешь ли ты новый указ? – спросил судья.
– Да, знаю, – ответил солдат.
– Можешь ли ты сказать три истины, которые нельзя опровергнуть? – спросил судья.
– Да, – ответил солдат.
– Ну, так назови их, – приказал судья. И солдат сказал:
– Если кто-либо скажет тебе, что я был плохим от рождения, – не верь ему.
– Да, это так, – согласился судья, – человек не может быть плохим от рождения.

И солдат сказал вторую истину:
– Если кто-либо скажет тебе, что мне сейчас очень весело, – не верь ему.
– Поистине нет человека, которому было бы весело в твоем положении, – согласился судья. И солдат сказал:
– Если кто-либо скажет тебе, что, убеги я сейчас, я добровольно вернусь сюда, – также не верь ему.
– Правда твоя. – подтвердил судья, – нет человека, который, едва вырвавшись из пасти смерти, снова полез бы в нее. Истины твои невозможно опровергнуть. И солдата отпустили на свободу.

***

Мудрое решение

Давным-давно жил в столице один сват. Целыми днями подыскивал он женихов и невест. Однажды он просватал пятнадцатилетнюю девушку за тридцатипятилетнего мужчину, скрыв его возраст. Но родители невесты вскоре прослышали, что жених стар. – Мы ни за что не отдадим дочь: ведь между возрастом жениха и невесты двадцать лет разницы, – сказали они.

Что мог поделать сват? Он решил пожаловаться судье. Судья вызвал обе стороны и спросил родителей девушки: – Вы дали слово, по какой же причине теперь отказываетесь? – Сват обманул нас: жених на двадцать лет старше невесты, поэтому мы не согласны. Мы бы отдали ее, если бы он был хотя бы только вдвое старше ее. – Пусть будет, как вы хотите. Отдайте ему свою дочь через пять лет. Жених обязан это время подождать. Тогда ему исполнится сорок, а ей – двадцать, и жених будет старше невесты как раз вдвое.

Так порешил судья, и обе стороны с извинениями удалились. Поистине мудрое решение!

***

Мудрый судья

Один юноша, уезжая в дальние страны, принес старику сто рупий. Отдал он их ему на хранение и уехал. Много ли, мало ли времени прошло – неизвестно. Но когда юноша вернулся на родину и попросил старика вернуть ему сто рупий, тот со злым смехом ответил: – Твоя наивность радует шакалов. Я не брал у тебя никаких денег. Ступай своей дорогой!

Юноша совсем было растерялся, но добрые люди научили его. – Пойди, говорят, к судье и пожалуйся на хитрого старика! Так юноша и поступил.

Судья вызвал к себе старика и спрашивает: – Брал ты деньги у юноши, который сидит прямо перед тобой?

Заплакал старик, упал на колени, взмолился: – Великий аллах видит, не брал я никаких денег! Неужто я буду лгать с моей седой бородой?!

Затем судья спросил юношу: – А у тебя есть свидетели? Юноша отрицательно покачал головой. – Хорошо. А где ты давал старику деньги? – Да под одним деревом. – Пойди к тому дереву и скажи, что я вызываю его на допрос.

Взмолился юноша: – Как же я скажу это дереву, о мудрый судья? – Вот тебе моя печать. Пригрози ему! Скажи, что, если не придет, пускай потом на себе пеняет. Грустно поплелся юноша к дереву, а старик, затаив в бороде улыбку, остался его ждать.

Прошло с полчаса. Взглянул судья на солнце и спрашивает старика:
– Ну как, дошел он до того дерева?
– Нет еще, – смиренно ответил старик.
– Так, так, – улыбнулся судья. Прошел еще час.
– Ну, а теперь пришел он к дереву? – спросил судья.
– Пришел, – ответил старик.
– Так, так, – улыбнулся судья.

Наконец, юноша вернулся, отдал судье печать и грустно сказал:
– Дерево не пошло со мной, о мудрый судья.
– Дерево приходило, о честный юноша! – возразил судья.
– Как приходило? – воскликнул старик. – Почему я его не видел? Или у меня глаз нет?

На это судья ему ответил так:
– Глаза у тебя есть. Но помнишь, я спросил тебя, дошел ли юноша до дерева, и ты мне сказал «нет»? Старик кивнул головой.
– А помнишь, я спросил тебя, возвращается ли юноша, и ты сказал «да»? Если ты не брал денег под тем деревом, то как же ты мог знать, где оно и как долго до него идти?! Злобно плюнул старик на землю, вытащил из кармана сто рупий и бросил их к ногам юноши.

***

Мудрое правило

Какой-то бедняк после долгих мытарств нанялся к одному мудрецу за сто рублей в год. Когда наступил срок расчета, хозяин позвал его и сказал: – Конечно, я могу и сейчас с тобой расплатиться, но подумай, что тебе выгоднее: получить сто рублей или поучиться уму-разуму?

Бедняк не знал, на чем остановиться и решил: «Сто рублей мне не надолго хватит, а если прибавится ума, это будет куда лучше. Ум человеку – во всем помощь». И он сказал хозяину: – Научи меня уму-разуму.

– Ладно, – ответил тот, – слушай и запоминай: никогда не бери того, что не заработано твоим трудом, пока тебе не разрешат этого. К примеру, – увидишь сад, в котором деревья гнутся под тяжестью плодов и ветви перевешиваются через забор. Не тронь ничего. Выслушав это поучение, бедняк пошел восвояси.

Шел он, шел и видит: лежит на берегу реки яблоко. Он поднял его, откусил и проглотил кусочек. Тут он вспомнил завет своего бывшего хозяина, но было уже поздно. Зажав в руке надкушенное яблоко, он пошел вверх по течению и дошел до сада, где отягощенные плодами ветви яблонь свешивались над водою. Отыскав хозяина, он показал надкушенное яблоко и рассказал, что самовольно его попробовал.
– Пока ты не скажешь мне «ешь на здоровье», я не уйду, – закончил он.
– Что ты тут шатаешься и, никого не спрашивая, жрешь все, что тебе попадется? – рассердился хозяин. – Убирайся!

Бедняк ушел на задворки, а вечером, когда хозяин собирался лечь спать, он снова явился к нему и предложил работать на него целый год за то, чтобы к концу года тот ему сказал: – Съел мое яблоко? Хорошо, на здоровье.

Хозяин согласился. И вот бедняк стал работать у него батраком. Прошел год. Бедняк пришел за расчетом. Тут хозяин сказал ему: – Ты мне должен оказать еще одну услугу. У меня есть дочь – женись на ней. Но предупреждаю: она крива на один глаз, одна нога у нее короче другой. Бедняк согласился и на это. – Но ты вези её в закрытой корзине, – прибавил хозяин. – Раскроешь корзину только тогда, когда приедешь домой.

Привели лошадь, навьючили корзину с невестой. Тогда лишь хозяин сказал батраку: – Пусть пойдет тебе на здоровье кусочек яблока, который ты съел год тому назад!

К вечеру батрак добрался домой. Корзину с невестой он оставил во дворе, а сам пошел к родным. Те обрадовались его возвращению и стали расспрашивать, чем он обзавелся за это время. Он отвечал уклончиво и только сказал, что женился, но жена его чуть-чуть косит и немного хромает. Пусть знают заранее, меньше будут ахать и сплетничать.

Вернувшись домой, он увидел на пороге писаную красавицу.
– Ты кто такая? – спросил он.
– Твоя невеста. Ты меня привез.
– Как же так? Отец твой говорил мне, что ты кривая и хромая.

Красавица засмеялась. – Ты очень понравился моему отцу, и он захотел, чтобы ты стал его зятем. Но все же решил испытать тебя. А понравился ты ему потому, что на него похож. Он также, как и ты, чужого не берет. Говоря, что один мой глаз не видит, он подразумевал, что я не стану заглядываться на чужих мужчин, а буду смотреть только на своего мужа. А всякая хромоножка – домоседка, так как ей трудно бегать по соседям и разводить сплетни.

Новобрачные зажили в мире и ладу. Родился у них сын. Когда он подрос, родители решили отправить его учиться. – Ты договорись с учителем, – сказала жена мужу, – скажи, что отдаешь в ученье нашего мальчика только на день, а плату вносишь за целый год. Но это в том случае, если он выучит нашего сына в течение одного дня.

Отец отвел сына к учителю. Тот занимался с мальчиком целый день. К вечеру мальчик вернулся домой. Мать сейчас же спросила его:
– Все усвоил?
– Все знаю, – гордо ответил мальчик. – Но только одно слово забыл по дороге.
– В этом виноват твой отец, – вздохнула мать. – Он пытался съесть то, что далось ему в руки без труда.

***

Сказка про то, как ламиньяки обманули сборщика податей

Дело было в Истурице. Как уж повелось на свете, жил тут один крестьянин. Плохо жил. С голодом и холодом дружил, а достаток в свой дом никак зазвать не мог.

И вот приходит к нему в полдень сборщик податей. – Объявляю тебе, – говорит, – что завтра беру весь урожай, что остался на корню в поле. Твоё только то, что дома. Что ночью соберёшь, то – твоё.

Опечалился крестьянин. Обхватил голову руками, что делать, не знает. Да и правда: сколько ему за ночь убрать? Но вот что крестьянин придумал. Дед его говорил, что если ламиньяков позвать, хлебом и сыром угостить, помочь попросить, то, если у них настроение хорошее, помогут. А узнать, какое у них настроение, просто: надо спрятаться и послушать, что за песню они поют, когда идут в гости. Если идут-переваливаются и «Чирин-чирин-чирин» поют, просить можно о чём угодно, а если «Фиргулин-фиргулин» бормочут, то проси не проси, всё равно прока не будет.

Собрал крестьянин последний сыр и хлеб, положил всё на стол, сам спрятался. Слышит: идут ламиньяки. «Чирин-чирин» поют. Сели, хлеб с сыром поели и говорят: – Ну, вылезай, хозяин, мы тебя давно видим и, о чём нас попросишь, давно знаем. Поработаем немного, пока петух не закричит. Ушли они на поле, стали урожай собирать.

Закричал утром петух, и увидел крестьянин, что чердак его дома полон зерном до самой крыши. – Чирин-чирин! – кричит он ламиньякам. – Спасибо!

Пришёл сборщик податей на поле, видит, только полоска пшеницы не сжата, а чердак в крестьянском доме от зерна ломится. Рассердился он, раскричался, да восвояси пошёл. А что ему делать оставалось? Только сказать, как ламиньяки: «Фиргулин-фиргулин» и уйти ни с чем. Сам ведь крестьянину пригрозил, что заберёт тот урожай, что на корню в поле останется, да, видать, крестьянин на этот раз над ним верх взял!

***

Сказка о ленивой кукушке

В одном лесу жила ленивая кукушка. И случилось так, что ее увидел коршун.
– Ты прекрасно поешь! – похвалил коршун кукушку. – Я готов слушать твое пение с утра до вечера.
– Спасибо вам за добрые слова, – сказала! довольная кукушка и начала куковать.
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку!
– Великолепное пение! Великолепное пение! – воскликнул коршун. – Ах, если бы ты согласилась жить в моем гнезде и хотя бы изредка услаждать мой слух твоим божественным голосом!
– Не слушай его, кукушка! – закричал сидевший на пальме попугай. – Нечего тебе делать в его гнезде!
– Глупый попугай! – рассердился коршун. – Ему завидно, что я приглашаю жить в своем гнезде тебя, а не его!
– Не слушай его, не слушай! – закричал снова попугай.– Он заманит тебя в свое гнездо и съест!
– Почему ты так говоришь? – возмутилась кукушка. – Много дней подряд слушал ты мое пение и никогда не сказал мне доброго слова. А коршун услышал только раз и сразу же понял, какой у меня замечательный голос!
– Никогда я не встречал такого приятного голоса! – начал опять коршун. – Переселяйся в мое гнездо, и тебе будут завидовать все птицы.
– Не знаю, смогу ли я долететь до вашего гнезда, – огорчилась кукушка. – Вы, кажется, очень далеко живете.
– Неужели ты полетишь к коршуну?! – закричал в отчаянии попугай. – Разве ты забыла, что огонь и вода не живут вместе?
– Не слушай попугая! – прошипел коршун. – Не слушай его! Ты поселишься у меня, и тебе не придется трудиться над собственным гнездом. Тебе даже не надо будет заботиться о пище: я стану приносить тебе червячков, мошек, рыбок, жучков...

«А ведь и в самом деле, – подумала кукушка, – это очень приятно ничего не делать: не вить гнезда, не гоняться за мошками, не искать червяков...»

А коршун продолжал: – Когда ты будешь жить в моем гнезде, никто не посмеет тебя обидеть. Я заклюю всякого, кто захочет причинить тебе зло!

«Очень хорошо! – подумала снова кукушка. – Меня будут бояться все птицы, они станут заискивать передо мной, завидовать моей дружбе с коршуном».

И, подумав так, она радостно сказала:
– Я согласна! Летим!
– Несчастная! – закричал попугай. – Одумайся! В гнезде коршуна тебе никто уже не поможет!

Но кукушка даже не обернулась на эти слова и полетела вслед за коршуном. Вскоре она увидела на вершине скалы большое гнездо своего нового друга. Она опустилась в гнездо и сказала довольная:
– Мне у вас очень нравится. Хорошо, что я не послушалась завистливого попугая!
– Конечно, хорошо! – подтвердил коршун. – Жди меня здесь, а я полечу на охоту. Мне давно хочется есть!

Долго ждала кукушка коршуна. Солнце уже скрылось за горами, а его все не было. Наконец коршун прилетел, расправил крылья и сказал сердито:
– Ничего не поймал! Это ты виновата, что я ничего не поймал!
– Я? Что вы, что вы! Чем же я виновата? – удивилась кукушка.

Коршун злобно взмахнул крыльями и закричал:
– Как ты смеешь задавать мне вопросы? Раз я говорю, что ты виновата, – значит, виновата! А кто сомневается в моих словах, тот достоин смерти!
– Ох, господин коршун! – испуганно проговорила кукушка. – Я совсем не хотела вас обидеть. Может быть, я действительно виновата.
– Конечно, виновата! Теперь я вижу, что ты просто нахальная птица. Развалилась в моем гнезде, как у себя дома. Сама уселась в тени, а я должен страдать на солнцепеке!

В страхе кукушка пробормотала:
– Господин мой! Ведь сейчас вечер, и солнце давно уже скрылось за горами.
– Ах ты, неблагодарная! Значит, я по-твоему лжец? Такого оскорбления я никому не прощал, не прощу и тебе! И, ударив крылом кукушку, он убил ее и съел.

Узнав о смерти кукушки, попугай повертел печально головой и промолвил: – Ленивца, который любит лесть, ждет беда за каждым кустом и на каждом дереве.

***

Сказка о родном крае

Нет человеку ничего дороже места, где он родился, края, где он вырос, неба, под которым он жил. Да и не только человек – звери и птицы, всё живое под солнцем тоскует по родной земле.

Давным-давно, когда калмыки жили ещё в Китае, привезли китайскому императору в подарок необыкновенную птицу. Она так пела, что солнце в высшей точке неба замедляло свой ход, заслушиваясь её песней.

Приказал император сделать для птицы золотую клетку, постелить ей пух молодого лебедя, кормить её из императорской кухни. Первого своего министра император назначил главным по уходу за птицей. Он сказал своему первому министру: – Пусть птица здесь чувствует себя так хорошо, как нигде и никогда не чувствовала. И пусть она услаждает наш слух, жаждущий прекрасного.

Всё было сделано согласно приказу грозного повелителя. Каждое утро император ждал пения птицы. Но она молчала. «Видимо, птице, привыкшей к вольному воздуху, душно во дворце», – подумал император и велел вынести клетку в сад.

Сад императора был единственным в мире по красоте. Могучие деревья шелестели прозрачно-зелеными резными листьями, живительно благоухали редчайшие цветы, земля играла всеми своими красками. Но птица по-прежнему молчала. «Чего же теперь ей недостаёт? – думал император. – Разве ей плохо у меня? Отчего же она не поёт?»

Император пригласил всех своих мудрецов, чтобы выслушать их высокоучёные суждения. Одни говорили, что, может быть, птица заболела и лишилась голоса, другие – что птица не та, третьи – что, вероятно, она вообще не пела. Самый почтенный столетний мудрец предположил, что воздух, выдыхаемый людьми, угнетает птицу и поэтому она не поёт. Внимательно выслушав всех, император повелел вывезти клетку в девственный лес. Однако и в лесу птица продолжала молчать. Крылья опущены до самого пола, из глаз катятся жемчужинки слёз. Тогда император приказал привести пленного мудреца. – Если ты нам дашь хороший совет и птица запоёт, получишь свободу, – сказал ему император.

Неделю думал пленный мудрец и доложил: – Возите птицу по стране... Может быть, запоёт. Три года кочевал император с птицей по своим владениям. Наконец достигли они одного болотца. Вокруг него рос чахлый кустарник, а дальше простирались унылые жёлтые пески. Смрадные испарения поднимались из болот, роем летела назойливая мошкара. Повесили клетку на сухую ветвь саксаула. Поставили караульного, и все легли спать.

Когда загорелась на небе ясная утренняя заря и багрянец её стал разливаться всё шире и шире, птица вдруг встрепенулась, расправила крылья, торопливо стала чистить клювом каждое пёрышко. Заметив необычайное поведение птицы, караульный разбудил императора. А когда вековечное светило показало свой алый гребень, птица стремительно взлетела, ударилась о золотые прутья клетки и упала на пол. Она грустно огляделась вокруг и тихо запела. Сто восемь песен печали пропела она, а когда начала песню радости, тысячи таких же птиц, как она, слетелись со всех сторон и подхватили её песню. Показалось людям, что это не птицы поют под струны лучей восходящего солнца, а поют их души, тоскующие по прекрасному.

– Вот откуда наша птица, это её родной край, – задумчиво промолвил император и вспомнил свой несравненный Пекин, где он не был три года. – Откройте дверцы клетки и выпустите птицу, – повелел он.

И тогда запели все птицы тысячу песен хвалы родному краю, тысячу и одну песню хвалы свободе. Вот что значит родная земля и свобода, петь можно лишь там, где ты обрёл жизнь.

***

Сказка про бедного сапожника

Жил когда-то в каком-то городе бедный сапожник. За всю свою жизнь не скопил он не то что одного рубля, а даже двух медных монеток. Что днем заработает, то вечером с женой и детьми проест. По духанам он никогда не ходил, а всегда веселый был, на работу отправлялся – песни пел, с работы возвращался – шутки шутил. Так и жил, не зная горя и забот.

А правил тем городом хитрый и злой царь. Вот однажды решил царь посмотреть, как живут его подданные. Надел он платье и все знаки рыночного устабаши (староста, надзиратель) и, когда наступил вечер, отправился бродить по улицам. В окна заглядывает, у дверей подслушивает и, сколько ни ходит, ничего особенного не замечает: кто свои барыши за день подсчитывает, кто убытки оплакивает, кто с женой ссорится, кто детей бранит. Только в одном доме услышал он веселый смех и песни.

Удивился царь и решил посмотреть, что это за люди живут там и отчего им так весело и хорошо. Постучал он. Открыли ему. Пригласили к ужину. Угощенье на столе небогатое, гостей нет, а пир горой идет.

Сидит царь за столом, ест лобио, пьет вино, а от любопытства все у него внутри так и горит: не привык он видеть в своем городе счастливых и довольных людей.
– Прости меня за вопрос, генацвале (дорогой), – сказал наконец царь, – но очень хочется мне знать, кто ты такой и чем занимаешься, если даже в будний день пьешь и веселишься, словно в праздник.
– Я простой бедный сапожник, господин, – ответил хозяин. – На рынке у меня есть лавочка. Пройдет кто мимо, я – тому сапоги подобью, или чувяки подошью, или ноговицы (вид обуви) залатаю. Днем работаю, а вечером с семьей пирую. Зачем нам праздника ждать? Все дни хороши.
– Ну, а что ты будешь делать, если вдруг закроют лавки?
– О, врагу не пожелаю того, что тогда со мной будет! Голодный останусь, – сказал сапожник. – Но что об этом думать? И какому злому человеку придет в голову закрывать лавки?

Посидел царь у сапожника, попил, поел и ушел. А наутро разослал он во все концы города своих глашатаев, чтобы объявили они народу его царскую волю. По случаю праздника приказывает царь закрыты все лавки на базаре, чтобы никто не смел работать, когда царь отдыхает, – ни портной, ни сапожник, ни кузнец, ни брадобрей.

Не понимает народ, что за блажь царю в голову пришла, ходят все без дела, ругают царя, а нарушить приказ не смеют. А царь, чуть только стемнело, опять переоделся и опять пошел проведать сапожника. Посмотрим-ка, – думает, – так ли ему весело, как вчера, все ли теперь дни для него хороши!

Приходит, а сапожник, как ни в чем не бывало, сидит с детьми и женой за столом, пьет, ест, веселится.
– Здравствуй, друг, прошу, дорогой мой, к столу, – сказал сапожник, уведя гостя.
– Ты, я вижу, пируешь по-прежнему, – сказал царь. – Где же ты деньги взял? Ведь все лавки закрыты. Или ты нарушил приказ царя?
– А будь он проклят, наш царь, – сказал сапожник. – Из-за него я чуть голодный не остался. У него праздник, а мне лавку закрыли. Что делать? Вышел я на улицу – кому воды принес, кому дров нарубил, кому вещи снести подсобил, вот и заработал немного, вот и у нас праздник. Чем мы хуже царя?

Посидел царь у сапожника, поговорил и ушел. А наутро явился к сапожнику царский слуга и повел беднягу во дворец. По приказу царя опоясали сапожника тяжелым мечом и поставили у царских дверей. – Смотри, – говорят, – ни на шаг отсюда не уходи, а меч свой береги пуще глаз.

Целый день простоял на часах бедный сапожник. Вечером пришел домой расстроенный. Ничего в этот день не заработал. Где теперь денег взять? Как семью накормить? – Что ты опечалился, дорогой мой? – спрашивает его жена. – Ну что ж, что сегодня мы остались без ужина? Другие по неделям сидят без куска хлеба, и то терпят. Так неужто мы одного дня не выдержим?

Сразу повеселел сапожник от этих слов и, чтобы чем-нибудь занять себя и не думать о еде, взял палку и, напевая, себе под нос песенку, принялся строгать ее. Строгал, строгал и видит – стала палка с одной стороны плоской, – как меч. Ага, – подумал сапожник, – сейчас я сделаю дело! Не буду я из-за этого глупого царя голодным сидеть!

Обстрогал он палку с обеих сторон, один конец заострил, к другому узорчатую рукоятку приделал, и получился у него самый настоящий меч, только деревянный. Деревянный меч сапожник вложил в ножны, а железный отнес соседу – меняле. Дал тот ему денег, и накупил сапожник и хлеба, и вина, и сала, и баранины столько, что едва домой унес. – Получай, жена, – говорит, – да благодари царя за богатый ужин.

А царь тем временем опять переоделся и опять пришел проведать сапожника. Ну, – думает, – сегодня уж ему не с чего веселиться. Только ничуть не бывало. Веселее прежнего сапожник, и пир у него богаче прежнего. Усадил сапожник гостя за стол, смеется, рассказывает своему новому другу: – Понимаешь, – говорит, – сегодня наш глупый царь заставил меня на часах стоять, покои его сторожить. Простоял я целый день, пришел домой, а дома ни денег, ни хлеба. Вот я и подумал: продам-ка я царский меч, а в ножны деревянный вложу. Как царь узнает? А ну-ка, жена, достань мою деревяшку, покажи нашему другу, какой у меня меч.

Принесла жена деревянный меч. Посмеялись все, поели досыта, попили, и ушел царь. А наутро снова явился за сапожником царский гонец. Снова поставили беднягу у царских дверей. Стоит сапожник навытяжку, руки по швам, сбоку деревянный меч. А царь уселся на своем троне и посмеивается. Теперь-то, – думает, – он у меня никак не вывернется, И, чтобы проучить сапожника, придумал царь вот что. Приказал он позвать своего казначея, и, когда пришел тот, начал вдруг царь кричать на него и ногами топать, точно казначей и вправду перед ним провинился. – Изменник, – кричит, – вор, мошенник! Это ты украл золото из моей казны. Да я велю казнить тебя сейчас же!

Казначей даже рот разинул от удивления. – Да не умрет твой сын! Опомнись, милостивый царь! Какой злой человек подсказал тебе эти слова? А царь и слушать ничего не хочет. – Эй, – кричит, – позвать сюда стражу! Пусть сию минуту отрубят голову этому вору!

Привели к царю сапожника. Отодвинулся царь на своем троне поглубже под балдахин, корону до самых бровей надвинул, мантией до самых глаз закрылся, чтобы сапожник его не узнал, и говорит:
– Руби этому изменнику голову. Он из моей казны мешок золота украл.
– Милостивый царь, – плачет казначей, – клянусь, невиновен я. Пересчитай сам свою казну…
– И считать не буду, – говорит царь, – и слушать тебя не буду, а казнить – казню. Эй, стражник, руби ему голову!

Ума не приложит сапожник, как из беды выпутаться. За казначея-то он не боится, знает, что его голова уцелеет. Получит казначей деревянной палкой по шее – и все тут. А вот как свою голову спасти?
– Великий, милостивый царь, – стал просить сапожник, – прости и помилуй этого несчастного. Если он и взял что лишнее, так теперь уж, наверное, даже одной золотой монеты не возьмет.
– Нельзя его простить, – отвечает царь. – Пусть все знают, каково царя обманывать. Говорю: руби ему голову, а не то и твоя полетит долой.

Что тут делать? Возвел сапожник глаза к небу и сказал: – Господи, если не виновен этот человек, сотвори чудо: преврати железо в дерево. Меня от убийства спаси, его – от смерти.

Сказал так – и выхватил меч из ножен. Смотрят все – а меч деревянный. Усмехнулся царь. – Ну, – говорит, – тебя не перехитришь. И хоть обманул ты меня, а за ум я тебя все-таки хвалю. – Наградил он сапожника золотом и серебром и с миром отпустил домой. – Иди, – говорит, – и живи, как жил, И зажил сапожник по-прежнему – весело и счастливо. Днем работает, вечером пирует.

***

Сказка о сироте

Давным-давно жила-была в одном городе сирота. Была она и умна, и хороша собой. Каждый, кто видел ее раз, хотел еще раз поглядеть на нее. Такой скромной и доброй была девочка, что все ее любили. Увидел сироту начальник городской стражи и сразу влюбился в нее. Когда девушка возвращалась с базара, начальник стражи преградил ей путь:
– Эй, красавица, ты понравилась мне, хочу взять тебя в жены.
– Ты, братец начальник, в отцы мне годишься, к тому же дома у тебя есть и жена и дети, так что не пойду я за тебя.

Начальник стражи долго уговаривал девушку, но та ни в какую не соглашалась. Тогда он ей пригрозил:
– Я возьму тебя насильно, а не пойдешь силой, оклевещу перед городским судьей.
– Не боюсь я клеветы, – ответила девушка. – Что хочешь, то и делай, а я сказала свое слово.

Прихватил начальник стражи две-три курицы, яиц и пошел к судье. Напустил на себя обиженный вид и говорит судье, что такая-то девушка украла у него телку, и он просит наказать ее. Судья при виде подарков тут же согласился исполнить просьбу начальника стражи и вызвал к себе сироту.
– Как тебе не стыдно, – напустился судья на девушку, как только она явилась к нему. – Почему ты украла у этого человека телку? Я накажу тебя за это так, что запомнишь на всю жизнь.
– Господин судья, – говорит девушка, – откуда тебе известно, что я украла телку начальника стражи?
– Как откуда? Он сам мне сказал об этом, – отвечает судья.
– Ну и что же, что сам говорит. Я тоже говорю, что он все придумал, чтобы оклеветать меня.

Девушка поняла, что судья во что бы то ни стало хочет поддержать начальника стражи. Тогда она громко заявила: – Господин судья, вижу, что нет у тебя ни честности, ни ума. Не зная истины, ты хочешь по навету этого человека наказать меня. Раз так, не боюсь я тебя, что хочешь, то и делай.

А судья тем временем заметил, что девушка красива, и подумал, что неплохо бы и самому заполучить ее в жены. – Ты прав, братец, – сказал судья начальнику стражи. – А теперь можешь идти домой. Я накажу эту девушку. После ухода начальника стражи судья сказал девушке: – Ты видишь, вина твоя велика, но я прощу тебя, если ты согласишься стать моей женой.

Как ни просила девушка, сколько ни доказывала, что не виновата она, что начальник стражи клевещет на нее, судья стоял на своем. Тогда девушка сказала, что, даже если и виновата, замуж за него она не пойдет, что он ей в деды годится.

Судья поднялся со своего места и стал доказывать, что никакой он не старик, что горяч он, как пятнадцатилетний юноша. Видит девушка, что судья совсем голову потерял, начал ласкать ее, – закатила она ему пощечину и как закричит:
– Убери руки, старый хрыч! Не то выйду на улицу и опозорю тебя на весь город.
– Ну, раз не согласилась ты пойти за меня замуж, – перешел к угрозам судья, – посмотришь, что я сделаю с тобой. Направился судья прямиком к падишаху.
– Да продлится жизнь падишаха, – начал он, склонив голову, – у тебя в городе живет одна сирота, так она повсюду поносит тебя, распускает слухи, что ты плохой человек. Хотел ее наказать, так она и меня стала поносить, напраслину возводить. Я пришел к тебе с просьбой: прикажи палачу отрубить ей голову.

Падишах сразу же приказал привести девушку к нему. – Послушай, девка, как же это ты осмеливаешься поносить меня повсюду?

Девушка рассказала падишаху все как было. Ей казалось, что падишах по справедливости накажет начальника стражи и судью. Но падишах оказался хуже тех двоих.

Увидел и падишах, что девушка писаная красавица, и влюбился в нее с первого взгляда. – Послушай, девушка, если согласишься выйти за меня замуж, сделаю тебя главной женой. Не согласишься – прикажу палачу отрубить тебе голову, – сказал падишах.

Девушка поняла, что без хитрости не избавиться ей от этой напасти. – Да продлится жизнь падишаха, – притворилась она покорной, – за тебя пойду. Но пока никто не должен знать о моем согласии. Завтра вечером приходи ко мне домой, все и обговорим с тобой.

Успокоив падишаха, девушка пошла от него к судье, а потом к начальнику стражи. Каждому из них она повторила то же, что сказала падишаху: – Я передумала. Завтра вечером приходи ко мне домой, все и обговорим. Позвала она наутро с базара землекопа, и он вырыл посреди дома колодец. Поставила на огонь два котла с водой. Затем пошла к соседке-старухе и пригласила ее в гости: – Бабушка, скучно мне, приходи сегодня вечером ко мне в гости.

Наступил вечер. Первым пришел начальник стражи. Девушка усадила его и начала беседу. В это время раздался стук в ворота. Начальник стражи спросил испуганно:
– Кто это?
– Муж мой, – объяснила девушка.
– Что же мне делать? – заикаясь, спросил начальник стражи.
– Обвяжись веревкой – я спущу тебя в колодец, а когда муж уйдет, вытащу тебя наверх.

Девушка спустила начальника стражи в колодец и открыла дверь. У ворот стоял судья. Только начали они разговаривать, как снова раздался стук в ворота.
– Кто это? – испугался судья.
– Муж мой, – ответила девушка.

Девушка спустила в колодец и судью. На этот раз впустила она в дом падишаха. Немного погодя снова постучали. Теперь уже испугался падишах. Девушка и его, обвязав веревкой, спустила в колодец. На этот раз пришла к девушке соседка-старуха. Девушка и старуха поговорили немного о том, о сем. Вдруг старуха обратила внимание на котлы в очаге.
– Что это у тебя в котлах кипит, доченька? – полюбопытствовала она.
– Да воду кипячу, бабушка, – ответила девушка.
– Для чего тебе столько кипятку?
– В колодце что-то много всякой живности завелось, хочу ошпарить колодец, чтобы убить всех змей, скорпионов.

Девушка и старуха сообща опрокинули котлы с кипятком в колодец. Судья, падишах и начальник стражи заживо сварились. После ухода старухи девушка крюком на длинной веревке вытянула трупы из колодца. Завернула каждого в отдельности в белый саван и задумалась, где бы их похоронить. Видит, мимо дома на осле проезжает какой-то чабан. Окликнула она его и говорит: – Братец, отец мой умер, похорони его. Заплачу, сколько требуется. Но будь осторожен, очень уж бессовестным был мой отец, может и назад вернуться.

Чабан согласился. Взвалив труп на осла, отвез и закопал его в степи. А за это время девушка выставила во двор второй труп. Вернулся чабан за платой, видит, во дворе лежит мертвец.
– А это кто? – удивился чабан.
– Братец, говорила же я тебе, что мертвец этот не имеет совести, может и из могилы сбежать. Видно, неглубоко ты его зарыл, он и опередил тебя. Отвези и так похорони его, чтобы уже не вернулся.
– Ну, уж на этот раз похороню глубоко, сестрица, – уверил чабан.

Взвалил он труп на осла и вывез его далеко за город. Выбрал высокую скалу, с трудом поднял туда свой груз и сбросил тело вниз. А под скалой в это время какой-то мулла творил намаз. Испугался мулла, завидя мертвое тело в саване, прервал молитву и пустился наутек. Чабан заметил со скалы, что внизу кто-то бежит, и решил, что это труп снова ожил. Побежал он за муллой, догнал и как стукнет дубинкой по голове.

– Чтоб тебя черти унесли, – воскликнул возмущенный чабан. – Совесть-то нужно иметь даже мертвым. Череп муллы от удара дубинкой раскололся надвое, как спелый арбуз. Чабан вырыл глубокую яму и закопал в нее муллу. Снова вернулся он к девушке за платой. А девушка тем временем приготовила во дворе и третьего мертвеца.

– Ну, братец, – воскликнула девушка, как только чабан вошел в ворота, – просила же я тебя закопать его поглубже. Видишь, опять он обманул тебя.

– Ах, чтоб твоего отца черти унесли, – не на шутку рассердился чабан, – ну и бессовестный же он у тебя. На этот раз я ему такое устрою, что, будь он и трижды хитер, не сможет уже вернуться. Ворча, взвалил чабан мертвеца на осла и двинулся в путь. Опустил он тело на мельничное колесо, чтобы на кусочки его разнесло. А под мельничным колесом в это время мельник купался. Поглядел чабан вниз, как он там, не ожил ли снова. Глядь, кто-то у самого колеса в воде плещется. Решил чабан, что и на этот раз ожил мертвец. Налетел на мельника и давай его колотить дубинкой и приговаривать: – Вот тебе, вот тебе! Будешь знать, как оживать!

Забил он мельника до смерти, превратил его в мешок с костями. Вернулся к девушке и обрадовался тому, что нет уже мертвеца, не вернулся на этот раз. Получил чабан плату и ушел. А девушка, уничтожив всех своих врагов, зажила беззаботно и счастливо.